— Да, — ответил я. — Справлюсь.

— Маркус, ты мой супергерой высоких технологий!

Лемми оторвался от возни с батареями квадрокоптера и рассмеялся:

— Что верно, то верно. Он такой.

В этот миг у меня ожил телефон. Звонила Энджи, она была неподалеку, но заблудилась в толпе. Я объяснил ей дорогу и помахал руками в воздухе, чтобы она меня заметила. Подойдя, Энджи бросилась мне на шею, и я представил ее Джо.

— Маркус от вас в полном восторге, — сообщила она ему вместо приветствия.

— Я от него тоже, — отозвался он, и чувствовалось, что это не простая вежливость — он говорил искренне. У меня аж голова закружилась. — И с учетом того, что мне о нем известно, полагаю, вы — девушка необыкновенная. Заходите к нам в штаб поздороваться, посмотрите, как Маркус творит волшебство.

— С удовольствием, — улыбнулась Энджи, и я видел, что она мгновенно прониклась к Носсу тем же доверием и восхищением, что и я. Это было почти что колдовство, удивительное и при этом пугающее.

Энджи поздоровалась с Лемми и сразу принялась помогать ему с подготовкой коптеров к новому полету. По моей ссылке она уже давно подключилась к трансляции и жаждала порулить дроном сама. Чувствую, Лемми не скоро сумеет отобрать у нее пульт управления.

— Ты, наверное, часто ходишь на такие демонстрации, — обратился ко мне Джо.

— Гм, — замешкался с ответом я. — Не очень. Вчера мы с Лиамом сходили разок, но в целом, должен признаться, довольно редко заглядываю на протесты.

— Понятно, — отозвался он. — Во времена моей молодости мы, кажется, только и делали что протестовали. Годы, когда президентом был Рейган, в Сан-Франциско прошли довольно бурно. А с тех пор я редкий гость на здешних событиях. Однако стараюсь отслеживать, когда и где намечается что-нибудь важное. На таких демонстрациях мы обычно выступаем, произносим речи.

— Вы и сейчас можете произнести речь, — предложил я. — Многие захотят послушать, что вы скажете. — Я рассказал ему о «народном микрофоне». Оказывается, он слышал о нем, но никогда не видел в действии.

— Получается, этот микрофон работает только в тех случаях, когда ты сумеешь убедить людей, что тебе есть что сказать, — подытожил Джо. — Хорошая идея.

— Хотите попробовать?

После того как вчера меня силком вытолкнули на трибуну перед «народным микрофоном», мне очень хотелось проделать эту же штуку с кем-нибудь еще. В конце концов, Джо — настоящий профессиональный политик, обладающий сверхъестественной способностью одним взглядом и парой слов вызывать доверие к себе.

Он оглянулся на толпу, серьезно задумался.

— Пожалуй, да.

— Прямо сейчас?

— Конечно, — улыбнулся он. — Пока я не струсил и не ушел домой.

Я сложил ладони рупором и, немного мучаясь угрызениями совести, громко прокричал:

— Проверка связи!

Мой клич подхватили с десяток человек. Я повторил его еще и еще раз, и наконец уже несколько сотен демонстрантов вокруг нас выкрикивали «Проверка связи!» и ждали слов Джо Носса.

А Джо тем временем затеял разговор с водителем стоявшей неподалеку машины. Тот вышел и облокотился о бампер.

— Этот господин предложил мне вместо трибуны капот своей машины, — пояснил Джо. Шофер, пожилой азиат в спортивной куртке и очках-авиаторах, смотрел на нас с добродушным интересом. В целом общее настроение было довольно приподнятым, и это казалось странным, если учесть, что тысячи возмущенных граждан вышли на улицы, чтобы выразить протест. Надо бы разузнать, многие ли из наших соседей пребывали в таком же хорошем расположении духа, что и мы.

Джо ловко вскочил на капот, покачнулся, обрел равновесие.

— Меня зовут Джо Носс, я независимый кандидат на выборах в сенат Калифорнии, но сегодня я пришел сюда по другому поводу.

Эта фраза была слишком длинной для «народного микрофона», и в повторах слова стали бессвязными. Джо ничуть не смутился, снова примерил свой внимательный вдумчивый лик и начал заново:

— Простите.

— Простите, — эхом отозвался «народный микрофон».

— Меня зовут Джо Носс.

— Я независимый кандидат.

— На выборах в сенат Калифорнии.

— Я мог бы выдвигаться от Демократической партии.

— Или от Республиканской.

— Но я решил быть независимым.

— Хотя мне и говорили: в этой стране нельзя победить.

— Если ты не входишь ни в какую партию.

— Возможно, так и есть.

— Но я всю жизнь был демократом.

— И видел только шпионаж, войны и диктат банкиров.

— Поэтому я не пошел в Демократическую партию.

— Республиканцы тоже не смогли предложить ничего лучше.

— Потому что в нашей стране что-то идет не так.

— И во всем нашем мире что-то идет не так.