Признаться, я даже опешил от такого напора. Не привык я что мне в лицо тычут пальцем и кричат так, что слюни летят во все стороны. От крика полицейского даже Морок вздрогнул и заинтересованно поднял голову, чтобы посмотреть на этого не очень умного человека.

— Любезный, будьте так добры и отойдите от меня, — я старался говорить спокойно, — ваши вопросы не имеют никакого отношения к взрывам и, если вы забыли, я являюсь сотрудником отдела по борьбе с нечистью. Возможно у вас принято применять давление на свидетеля чтобы перевести его в другой статус, но, насколько мне известно, такие действия неправомерны.

Василий Алексеевич запнулся и посмотрел на меня странным взглядом. Видимо он никак не мог поверить своим ушам, сомневаюсь что кто-то часто позволяет себе говорить в таком тоне с начальником полицейского отдела. Он открыл рот, видимо чтобы выдать новую порцию неприятных мне слов, когда дверь без стука открылась и в кабинет вошёл Леонид Андреевич.

— Куркуль, ты что страх потерял? — шеф шёл на полицейского словно ледокол, — с каких пор твои оборванцы смеют вязать моих? Или ты хочешь чтобы я забыл твой номер телефона?

— Соловей, ты чего? — Василий Алексеевич явно растерялся, — я же просто спросить.

— Просто спросить? — Леонид Андреевич ласково так улыбнулся и полез за пистолетом, — ну тогда и я тебя сейчас спрошу. Кто надоумил моего бойца вязать?

Шеф не шутил, он и правда достал из кобуры оружие и наставил на полицейского. Я отошёл в сторону, чтобы не мешать разговору, Морок тоже спрыгнул со стула и подошёл ко мне.

— Хозяин, — тихо сказал он, — жаль что у нас нет никакой еды с собой. Такое представление, как унижение начальника полицейского отдела, стоит смотреть исключительно под еду.

Я шикнул на него, а тем временем Леонид Андреевич всё ещё держал полицейского на мушке.

— Ещё раз спрашиваю, Куркуль, кто приказал моего парня брать? Говори или я тебе дырку меж глаз сделаю!

— Никто не приказывал, — шеф полиции говорил тихо, — однако прошёл слушок, что твой парнишка поцапался с губернатором, вот я и решил немного помочь Тимофею Ивановичу. Ничего бы с твоим парнем не случилось, попугали бы его немного, а когда он бы сказал что нужно губеру, мы бы его отпустили. Соловей, ты же меня знаешь!

— Ой, дураак, — шеф поднял глаза к потолку, — и как ты только дослужился до полковника? Этот парнишка, как ты выразился, сын князя Медведева. Стоило князю узнать, что его сына держат в полицейском отделе и через час тут бы была дружина Медведевых. Тебе обьяснить что было бы в этом случае или сам дойдешь?

— Не надо, — угрюмо ответил Василий Алексеевич.

— Вот и хорошо, — Леонид Андреевич улыбнулся, — я парня забираю, а ты сделай так, чтобы нигде не было его имени. Надеюсь ты меня понял или наши отношения испортятся.

Василий Алексеевич кивнул, а шеф показал мне в сторону двери.

— Пошли, нечего тут из себя статую изображать. Вечно с тобой, Медведев, какие-то проблемы.

Мы вышли на улицу и сели в автомобиль. Леонид Андреевич как-то странно на меня посмотрел, а потом расхохотался. Честно говоря, я ничего не понимал, а Морок сделал характерный жест лапой, коим обычно идентифицируют людей имеющих проблемы с психикой.

— Спасибо тебе, Медведев, — наконец успокоившись, сказал он, — ты даже не представляешь как давно я хотел это сделать. Да только Куркуль обычно осторожный, зараза, всё никак не удавалось его поймать. А сегодня ты, можно сказать, мою мечту исполнил.

— Всегда пожалуйста, Леонид Андреевич, — я тоже улыбнулся, — Можно вопрос? Почему Куркуль?

— Прозвище Васи ещё с полицейской академии. Любит он на деньгах сидеть, а вот тратить не очень. Вот отсюда и прозвище.

— Понятно, — я кивнул и зевнул, — спасибо что вытащили меня. Я, конечно, не против изучить как живут преступники в камерах, но сегодня это не входило в мои планы.

— Да не за что. Ты лучше расскажи мне, почему губернатор так на тебя взъелся. Куркуль хоть и не стал прямо говорить, но я то понимаю что это благодаря нашему славному губернатору тебя сюда привезли.

Я по порядку рассказал ему всё, и лишь когда речь зашла о таксисте с золотым зубом шеф как-то странно усмехнулся.

— Да, парень, влип ты крепко. Но ничего, как нибудь выберемся.

Шеф замолчал, но от меня не укрылось что ему есть ещё что сказать.

— Леонид Андреевич, я же вижу что вы не всё сказали. В чём дело?

— Вот что, Виктор, мы сейчас можем поехать в одно очень интересное место, но есть одна проблема, — он вновь странно на меня посмотрел, — в этом месте нельзя хвататься за оружие, чтобы не случилось. Если попробуешь хотя бы коснуться своего револьвера, мы оба станем трупами.