Довольно много времени, между прочим, прошло с тех пор, как он отправил в научный журнал последнюю свою статью — как бы о существовании Йеруша Найло не позабыли! Впрочем, если у него всё получится в Старом Лесу, то сейчашнее молчание окупится сторицей и про Йеруша Найло не забудет уже никогда и никто, ни в Эльфиладоне, ни во всём Маллон-Аррае.

Йеруш поднял пробирку на уровень глаз, качнул ею туда-сюда, пробормотал что-то неодобрительно.

Он слышал, как позади шуршит трава под чьими-то ногами, но не обернулся и даже не осознал этих шагов: просто какой-то стражий внутри его головы отметил движение и тут же сообщил, что опасности нет.

Вставив пробирку в самый высокий держатель, Йеруш взял со столика дутое стёклышко на деревянной ручке — с месяц назад Найло купил его на гномском рынке возле врат в подземный город Гимбл и теперь не мог представить, как обходился без стёклышка раньше. Системы подобных стёклышек были в лабораториях Университета, но эльфы использовали крупные гнутые стёкла как часть громоздких конструкций, гномы же создавали мелкие, для использования во всяких повседневных делах: работы с мелкими деталями или шитья. Теперь Найло всерьёз подумывал вернуться на гномский рынок и купить ещё охапку таких стёклышек, хотя стоили они бессовестно дорого, а дорога отсюда до Гимбла была неблизкой и не самой простой.

Тот, кто шуршал травой, остановился позади Йеруша, что эльф снова отметил краешком сознания, рассматривая пробирку с водой через выгнутое стёклышко. В пробирке не обнаружилось ничего, что Найло рассчитывал увидеть, и от этого он слегка поник плечами. Отложил стёклышко, потёр переносицу — Йеруш так пристально вглядывался в содержимое пробирки, что перед глазами теперь прыгали мошки. И, чувствуя на своём затылке взгляд, наконец обернулся к тому, кто шуршал травой.

Обернулся и едва не рухнул — перед ним, сияя ехидной улыбкой, стоял дракон.

— Ух ты, — после мгновенной запинки сказал Йеруш.

Дракон был драконист, золотоглаз и очень доволен собой. Он выглядел гораздо бодрее и увереннее, чем в их последнюю встречу на бульваре подземного города Гимбла, когда они с Найло наорали друг на друга. За время путешествия к Старому Лесу лицо дракона немного загорело, пропали круги под глазами, горько-жёсткий излом рта сменился просто жёстким, расслабились-развернулись плечи, ушла напряжённая собранность тела — вместо неё появилась непривычная хищная пружинистость.

И всё бы прекрасно, но золотой дракон должен быть сейчас в гномских подземьях или у стен эльфской тюрьмы Донкернас, или в северных морских предгорьях Такарона, вроде как занятых угольными драконами — словом, где угодно, но не в Старом Лесу! Дракон ведь отказался последовать за Йерушем, хотя тот и звал! То есть не прямо так словами отказался, но…

— Ты моя лучшая галлюцинация, да? — догадался эльф и ткнул дракона в плечо.

Палец упёрся в ткань рубашки и живую тёплую плоть под ним,

— А! — Найло с воплем отпрыгнул, словно плечо обожгло его. — Так ты правда тут! О-о! Ты действительно прилетел за мной? Уо-о! Ух ты, Илидор! Я так ждал! Я так рад, так рад, я сейчас чуть не бросился к тебе обниматься, у меня просто ноги подкосились!

— Не вздумай! — испугался дракон.

— Не вздумаю! Я уже вспомнил, как сильно тебя ненавижу! – горячо заверил Йеруш, и дракон помимо воли улыбнулся.

Кто знает, где был бы теперь Илидор, если бы в Гимбле, на празднике нового сезона, никто на него не наорал так, как наорал Йеруш, не размотал перед ним, драконом-победителем-подземий, все новые перспективы с такой безжалостной точностью, как это сделал Найло. Кто знает, какую дорогу выбрал бы тогда Илидор и куда бы она его завела.

Возможно, это даже была бы дорога, полная великих дел. Великих и довольно ужасных.

— Значит, ты решил мне помочь в изысканиях или за всё отомстить? — тараторил Йеруш. — Помочь или отомстить? Скажи, ну, скажи, Илидор, хватит на меня молчать, дракон! Мне нужно знать! Мне нужно знать, захочешь ты открутить мне голову или нет!

— Конечно, захочу! Это желание возникает у меня по три раза в день вне зависимости от того, собираюсь ли я тебе помогать!

— Вот идиотский дракон! — просиял Найло и уставился на Илидора почти с любовью.

— Иногда — четыре раза в день, — веско проговорил тот и, не в силах больше сохранять серьёзную мину, ухмыльнулся.

А потом эльф и дракон неожиданно расхохотались, так же неожиданно шагнули друг к другу и обнялись, крепко-крепко, у обоих аж захрустело в спинах и плечах. И через мгновение оба сделали по шагу назад — отводящие глаза, порозовевшие ушами, смущённые атакой дружеских чувств и не очень понимающие, как вести разговор после этих внезапных обнимашек.

— Ты добрался сюда просто охренеть как вовремя! — Голос Йеруша звучал чуть громче обычного, заглушая неловкость. — Просто невероятно вовремя, дракон, да, да! На днях жрецы снимутся с места и попрутся вглубь леса, и я тоже попрусь вместе с ними, во всяком случае, я буду переться с ними какое-то время, пока не… Ух как прекрасно, что ты тоже тут! Илидор, тебе срочно нужно подружиться с Храмом и тоже переться вглубь леса! Храм будет счастлив, ну я на это надеюсь, и я тоже буду ужасно жутко рад видеть твою невыносимую морду рядом! Мне наконец-то будет с кем поговорить, я смогу долго-долго с тобой говорить и рассказывать тебе всё-всё-всё! Я буду говорить с кем-то, кого не собираюсь съесть и от кого у меня зубы не болят — у-ух, как же это здорово, что ты здесь, святая кочергень!