— В сарае!

— А чем плохо? В старом помещении для сбруи. Над одной половиной есть потолок, стены можно обить толем или даже фанерой.

— Мамаша Тозер, как вы полагаете, ради какого черта я сюда приехал? Что я тут должен делать? Я не конюх, чтоб стеречь вам стойла, и не мальчишка, который ищет местечка, куда бы ему припрятать птичьи яйца! Я имею в виду открыть врачебный кабинет!

Берт разрядил атмосферу:

— Ух-ты! Но вы же пока не настоящий врач. Вы еще только примериваетесь.

— Я даже очень хороший врач, черт подери! Извините, мамаша Тозер, за черное слово, но… Да что там! В больнице на ночных дежурствах я держал в своих руках сотни жизней! Я намерен…

— Послушайте, Март, — сказал Берт. — Раз мы ставим монету… Я не хочу скаредничать, но в конце концов доллар есть доллар… Раз деньги наши, мы же и решаем, как их лучше тратить.

Мистер Тозер поднял задумчиво взор и беспомощно проговорил:

— Верно. Нет смысла рисковать. Проклятые фермеры дерут семь шкур за свою пшеницу и за сливки, а потом говорят, что у них нет денег, и не платят процентов по закладным. Честное слово, становится невыгодно давать ипотечные ссуды. Нечего важничать. Ясное дело, посмотреть человеку горло или прописать ушные капли вы можете с таким же успехом в маленьком, простом кабинете, как и в каком-нибудь дурацком пышном зале, разукрашенном, как питейный дом, какой-нибудь там «Венецианский Мавр». Мать позаботится устроить вам в сарае уютный уголок и…

Леора перебила:

— Слушай, папа. Я предлагаю, чтобы ты нам одолжил тысячу долларов сразу, и мы будем тратить их, как знаем.

Впечатление получилось непередаваемое.

— Мы вам дадим шесть процентов — нет, шести не дадим, — пять! Хватит и пяти.

— Ипотечные ссуды приносят шесть, семь и восемь! — с дрожью в голосе возразил Берт.

— Хватит и пяти! И никого не касается, как мы их тратим: на устройство ли кабинета, или на что другое — наше дело.

Мистер Тозер начал:

— Какой-то сумасбродный способ…

Берт подхватил:

— Ори, ты с ума сошла! Нам, видно, придется ссужать вас деньгами, но вы, черт возьми, будете обращаться к нам за ними время от времени и будете, черт возьми, принимать наши советы…

Леора встала:

— Или вы сделаете, как я сказала, — в точности, как я сказала, или мы с Мартом садимся в первый же поезд и едем обратно в Зенит. Я не шучу! Там для него открыто сколько угодно вакансий с большим окладом — будем жить вполне независимо!

Разговор шел и шел — и все топтался на месте. Один раз уже Леора двинулась к лестнице, чтоб идти укладывать вещи; было и так, что Мартин и Леора стояли, размахивая салфетками, зажатыми в кулаке, и вся композиция поразительно напоминала группу Лаокоона.

Леора победила.

Спор сменился самыми мирными хлопотами.

— Вы принесли свой чемодан с вокзала? — спросил мистер Тозер.

— Нет смысла оставлять его там и платить два цента в день за хранение! — кипятился Берт.

— О чемодане я позаботился еще с утра, — сказал Мартин.

— Да, да, Мартину его доставили сегодня утром, — подтвердила миссис Тозер.

— Вам его доставили? Вы не принесли его сами? — страдал мистер Тозер.

— Нет. Я подрядил парнишку с лесного склада, и он мне его приволок, — сказал Мартин.

— Милосердие небесное, точно вы не могли привезти его сами на тачке и сберечь двадцать пять центов! — возмущался Берт.

— Но доктор должен блюсти свое достоинство, — сказала Леора.

— Достоинство! Вздор! Куда достойней на глазах у людей катить тачку, чем курить все время паршивые папиросы!

— Ну, ладно… А где вы его поставили? — спросил мистер Тозер.

— У нас в комнате, — отвечал Мартин.

— Как ты думаешь, куда нам его лучше поставить, когда его распакуют? Чердак и так забит до отказа, — обратился мистер Тозер к миссис Тозер.

— О, я думаю, Мартин найдет ему там местечко.

— А почему не поставить чемодан в сарай?

— Ах, нет — такой приличный, новый чемодан!

— Но чем плох сарай? — сказал Берт. — Там чисто и сухо. Просто стыдно оставлять втуне такое хорошее помещение… Коль вы уже решили, что Мартин не может взять его под свой драгоценный кабинет!..

— Берти, — сказала невинно Леора, — я знаю, что мы сделаем. Тебе, видно, очень полюбился этот сарай. Переведи в него свой несчастный банк, а помещение банка Мартин возьмет под кабинет.

— Банк — совсем другое дело…

— Бросьте, что вы тут друг перед дружкой куражитесь? — вмешался мистер Тозер. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы мы с вашей матерью так ссорились и бранились? Когда вы думаете, Мартин, распаковывать свой чемодан?

Мистер Тозер мог думать о сараях и мог думать о чемоданах, но не с его умом было разрешить два столь сложных вопроса одновременно.