— И что в этих артефактах такого особенного?

Март выругался. Весьма непристойно. Но Арди слышал от ковбоев и похлеще.

— Ангелы и демоны, — добавил маг. — Ты что, вообще ничего не знаешь?

Ардан уже, однажды, слышал подобное от волчицы. Но с тех пор узнал многое. Вот только, видимо, это «многое» лежало в другой плоскости, нежели имел ввиду Март.

Так что юноша просто пожал плечами и, не теряя времени, вернулся к костру. Он снова налил немного воды в котелок, поставил его над пламенем и достал из сумки пару полосок вяленого мяса с банкой бобов.

Сзади донеслось урчание чужого живота.

Арди достал еще несколько полосок.

— Садитесь, — пригласил он мага. — Думаю, у нас есть время позавтракать, пока сюда не придет Йонатан.

— А это…

— Глава Плащей, — пояснил Арди.

— Понял, — ответил Март и добавил. — Я лучше постою. Насиделся за ночь.

Они снова замолчали. Вода, налитая в нагретый котелок, закипела куда быстрее, чем в первый раз и уже скоро они ели размоченное в ней мясо — абсолютно безвкусное, но сытное, и заедали бобами, пропахшими дешевым маслом.

И, судя по тому, как морщился Март, еда была для него неприятной, но не то, чтобы непривычной.

— Спрашивай уже, — предложил маг. — У тебя на лице написано вопросов больше, чем я могу сосчитать.

Арди налил кипятка в кружку и замешал себе такой же отвар, как недавно делал Марту.

Он действительно хотел задать магу столько вопросов, как, когда-то давно, засыпал ими дедушку. И не то, чтобы Борсков был первым Звездным Магов, которого встречал на своем пути юноша, просто… просто с Давосом общение как-то не заладилось.

И все же, пришлось спросить совсем другое.

— Зачем вы мне рассказали про гримуар и артефакты, раз уж они так ценны?

Март пару раз хлопнул глазами и улыбнулся. Достаточно широко, чтобы нельзя было спутать с усмешкой.

— Все же ты смышленый малый… хотя с такой комплекцией малым тебя называть несколько неправильно. Кровь орков?

Арди промолчал.

— Значит матабар, — кивнул своим мыслям Март. — Я думал их всех истребили…

Арди снова промолчал. Он пока не мог понять — нравился ли ему Март или же наоборот.

— Скажем так, парень, — Март снова потянулся, после чего начал медленно приседать и раскручивать корпус, попутно хрустя суставами. — Я видел много знахарей, деревенских лекарей, даже общался с парой целителей эльфов. И, могу тебе сказать честно, каждый из них легко бы справился с тем, с чем ты вчера возился.

Арди прекрасно знал об этом. Из свитков Атта’нха он почерпнул несколько полезных знаний о врачевании, но они там упоминались вполне поверхностно. Куда больше речь шла о совсем иного толка зельях и отварах.

— Вот только, — добавил Март. — никто из них не был так же юн, как и ты. Кажется, самая молодая знахарка, которую я встречал, была с севера Селькадо. Небольшой городок у побережья моря Анахреона. Очень приятные люди. Рыбу готовят вкусно. Только говорливые не в меру.

Север Лиги Селькадо. Арди хорошо помнил карту мира, которую вешили на доску к уроку географии. Упомянутая Мартом страна находилась, в прямом смысле, на другом конце света.

— И лет ей было, — продолжил маг. — что-то около сорока. А тебе сколько? Двадцать пять? Двадцать семь?

— Семнадцать.

Март снова выругался. Он вообще в выражениях, судя по всему, не стеснялся.

— Семнадцать, — повторил Борсков. — Да уж… Знаешь, что, парень. Когда окажешься в Метрополии, то держи свои знания искусства Фае, как можно ближе к себе и как можно дальше от остальных. Если, конечно, жизнь дорога.

— А как вы…

— Только тот, кто имеет отношение к искусству Оан’Ане…

— Эан’Хане, — машинально поправил Ардан.

Март принял вид, который красноречиво говорил: « А я тебе о чем?».

— Вот-вот, — цокнул тот языком. — то, что тебя не заинтересовали мои артефакты и гримуар, а еще ты в семнадцать лет варишь зелья, о которых большинство понятия не имеет… тут не надо быть следователем по особо важным делам, Ард. Все и так понятно.

И в этот момент Арди стало ясно, почему на самом деле Цасара хотела убить Марта. Просто потому, что это все было понятно и вампиру тоже.

Она хотела сохранить секрет своего подопечного.

— Вы же…

— Ты действительно поверишь, если я пообещаю никому не говорить?