Когда внутренний взор станет достаточно ясным, чтобы отличить одно от другого, приходит изменение шаблонов восприятия себя, мира. Психологические манипуляции опасны тем, что жертва долгое время может не понимать, почему хочет взорваться, снести стену, сгорает от стыда и, конечно, сама во всем виновата.

Жертва психологического насилия часто теряет веру в людей, уходит в бункер травмы, становится замкнутой, холодной, отвергающей. Мир скукоживается.

Почему так сложно вырваться из треугольника страданий, перестать привлекать в жизнь абьюзеров? Как ни странно, жертве нужны страдания. Страдания в определенном смысле ее наркотик – нет адреналина, нет дофамина.

Эволюцией закреплен поведенческий сценарий, обслуживающий инстинкт самосохранения. В ситуации угрозы жизнедеятельности мы испытываем страх, как следствие – выделяется адреналин, запускающий сценарий либо нападения, либо бегства в зависимости от соотношения сил. Когда опасности подвергается ребенок, он не может ответить насильнику, который многократно сильнее его, и не может убежать от опасности. Для того чтобы психика ребенка справилась с болевым шоком и переизбытком адреналина, не способным запустить механизм обороны или бегства, природой предусмотрено выделение в кровь гормонов удовольствия. Боль и ощущение блаженства в таких случаях могут закрепиться в устойчивой связке.

Именно эта гормональная связка «адреналин – эндорфин» раненого ребенка станет магнитом, притягивающим абьюзера. Нет боли – нет ощущения счастья. Боль сейчас как предвестник будущего наслаждения. Но ты начинаешь это понимать, когда пробуждаешься для себя.

Абьюзер появится в вашей жизни для воспроизведения сценариев «адреналин – эндорфин». И здесь речь может идти не только о повторении ситуации перенесенного в детстве физического или сексуального насилия, но и стиля взаимоотношений в родительской семье.

В эмоциональных качелях отношений с абьюзером может быть воспроизведен и непоследовательный стиль родительского воспитания. Мама может быть как любящей и поддерживающей, так и холодной и отвергающей. Ребенок привыкает к тому, что вслед за окриком, шлепком последуют чувства «любви», всяческие эмоциональные и физические поглаживания. Ребенку невдомек, что такие перепады – это не его история, а скорее родителя.

Мама просто отыграла свои негативные эмоции, а потом из-за чувства вины и стыда кинулась целовать и обнимать. Но результат-то по-прежнему один. Если нет боли, то нет удовольствия.

У жертвы есть психологический бонус в страдании – получить причитающуюся дозу эндорфинов. Многие девушки, воспитывавшиеся в абьюзивных семьях, не мыслят любви без страдания. Здоровые отношения им кажутся скучными и пресными, предсказуемыми. Абьюзер дает американские горки «адреналин – эндорфин». Жертва не может выйти из этих качелей, так формируется зависимость.

Психологический абьюзер помещает жертву в эмоциональные качели за счет информации двойного кодирования. Раненая душа посылает в пространство энергию боли, страха, привлекающую хищника-абьюзера. Хищник на первых этапах отношений дает раненой душе заботу, нежность, любовь – все то, чего так не хватало недолюбленному ребенку. И жертва – чаще всего это женщины – принимает эту игру за чистую монету.

Прислушайтесь к одному из первых звоночков. Он – ангел во плоти, и у вас все прекрасно. Он окружает вас заботой, уважением, нежностью, но при этом говорит гадости о бывшей и вообще об окружающих людях. О матери может плохо говорить. Вопрос времени, когда вы окажетесь в этом черном списке.

Романтичный период заканчивается. И вскоре волк сбросит овечью шкуру. Нежный и заботливый становится холодным, циничным хамом. Жертва начинает искать причины охлаждения, отвержения в себе. Начинает бесперебойную круглосуточную работу бетономешалка в голове. Жертва забывает о себе. Вспомним, что одной из психологических характеристик является внешний локус-контроль. Начинает сканировать только его состояние: что она сделала не так, почему по отношению к ней он стал так плохо себя вести? Вчера были цветы и звезды, а сегодня посылают на… В бесконечном потоке сознания – что я сделала не так – актуализируется детский сценарий «заслужить любовь отвергающей мамы»: «Я постараюсь… Я все сделаю… Я заслужу… Верну его любовь».

Это похоже на психоз, одержимость. В таком эмоциональном дисбалансе сложно объективно оценивать происходящее. Находясь в полюсе детского очарования, сложно представить, что ваши отчаянные попытки вернуть «любовь» доставляют абьюзеру садистическое удовольствие. Это может быть холодный расчет – повергнуть вас в холодную пропасть отчаяния и нелюбви.

Это его игра, его история и ни разу ваши недостатки.

Социальный миф «за каждым успешным мужчиной стоит любящая женщина» часто обслуживает подобные созависимые отношения. Жертва увязает, как муха сами знаете в чем, под грузом детской боли, желания получить любовь, которую не знала в детстве, социальных программ и мифов. А жизнь проходит очень быстро. Можно выйти из созависимых отношений, уединиться, чтобы превратиться в куколку, а потом взлететь бабочкой. Но жертва терпит и тешит себя иллюзией, подсаженная на гормональный крючок адреналина – эндорфина.

Второй психологической характеристикой абьюзера является нарушение границ. Помните, в песне «Он ворвался в жизнь мою внезапно, изменив мою реальность». В привычном понимании нарушение границ происходит только со знаком минус. Но наши границы могут взламывать и чрезмерными положительными эмоциями. Выражая восхищение, оказывая всевозможные знаки внимания, проявляя заботу, «причиняя» помощь, абьюзер ставит нас в неловкое положение. Мы можем испытывать разнообразные эмоции – от раздражения до признательности. Неважно, какие это эмоции. Но вы попали на крючок и начинаете размышлять, «за что мне все это?», «может, я – особенная?», «а если это любовь?».