Библиотека Иштвана представляла собой просторное помещение без окон, чьё пространство занимали полки, забитые книгами. Они тянулись по стенам, уходя вверх и подпирая высокий потолок. Посередине стоял письменный стол и два кресла, а над ним плавал молочно-белый шар, вокруг которого разливался мягкий свет.

– Как много книг… – протянула я с восторгом, но, в то же время, и с унынием. Сколько же времени придётся потратить, чтобы найти хоть что-то нужное!

Арделиан будто прочитал мои мысли.

– К счастью, я помню расположение всех книг, – спокойно сказал он, окидывая деловитым взглядом полки, – Ариадна, прошу, усаживайтесь поудобнее. Нам понадобится…

Я послушно заняла одно из кресел, а Иштван принялся ходить вдоль полок, выискивая нужные книги. Когда ему требовалось вытащить какую-то, он просто поднимал руку, делал повелительное движение ладонью, и нужная книга послушно выплывала из ряда и плавно ложилась на стол передо мной.

Вскоре на столе уже высилась приличная стопка фолиантов. Названия на корешках были интригующими: «Ведьмы и ведовство», «Забытые обычаи и традиции Первых людей», «Реестр ведовских ковенов Баллашьярда», «Магические семьи и кланы» и много других. Я вытянула «Реестр» и принялась жадно листать пожелтевшие страницы в поисках хоть какой-то информации, которая помогла бы выяснить всю правду о Фелиции и её кознях.

Закончив с подбором книг, Иштван присоединился ко мне, погрузившись в изучение «Семей и кланов», и на какое-то время в помещении воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом страниц и звуками нашего дыхания.

«Реестр» меня разочаровал: я в нём отыскала только скупую информацию о Дахемском ковене: был создан двести пятьдесят лет назад в городе Дахеме, ныне уничтоженном, практикует целительную магию и магию земли, первый магистр – Фредерика Алонзо, умерла тогда-то… нынешний магистр – Язмина Батори.

Увидев до отвращения знакомую фамилию, я почувствовала, как волнующе ёкнуло сердце, но радость была недолгой. Больше ничего стоящего найти в «Реестре» не удалось. Как и в «Ведьмах», и в «Традициях».

Иштвана тоже преследовала неудача. До меня то и дело доносились еле слышные проклятия с его стороны, и шорох, с которым он листал страницы. Было чувство, что с каждым разом всё ожесточённее.

Когда по ощущениям прошло уже много часов бесплодного поиска, я устало откинулась на спинку кресла и потёрла слезящиеся глаза. Сердце тоскливо ныло. Неужели всё тщетно? Неужели мне так и придётся смириться, а мерзкая дрянь Фелиция будет праздновать победу?

– Постойте-ка, – вдруг хрипло сказал Иштван, и я вздрогнула, – это ещё что? Такого просто не может быть!

– Что там такое? – взволнованно спросила я, – вы что-то нашли?

Иштван не ответил. Он медленно поднялся с кресла, глядя на лежащую перед ним раскрытую книгу.

– Не может быть… – повторил он. Его бледное лицо стало белее мела, а глаза ввалились и стали похожи на огромные чёрные провалы.

Я не на шутку перепугалась. Вскочила и подошла к нему, заглянула через плечо. Перед Иштваном лежала раскрытая книга с ветхими пожелтевшими страницами, покрытыми явно рукописными строчками. Но всё внимание Арделиана было приковано к картинке, брошенной поверх разворота. Словно она выпала из самой книги, а он её подобрал.

Сначала мне показалось, что это просто очень старая картинка, сильно похожая на чёрно-белые литографические оттиски – такие я находила в доме у своей бабушки. На ней было изображено не то какое-то собрание, не то просто толпа людей. Однако мой глаз зацепился за одну деталь, я потянулась, чтобы взять картинку, поднесла её ближе к свету… и тоже оторопела, в унисон Иштвану выдохнув:

– Не может быть!

С картинки на меня смотрела Фелиция Батори, одетая в старомодное платье с широкими рукавами и высокой талией. Она дерзко улыбалась зрителю, положив руку на талию. Рядом с ней возвышался очень худой мужчина, с ног до головы закутанный в чёрное. Из-под капюшона, низко надвинутого на лицо, горели два огромных глаза, уставившихся будто бы прямо в душу, и от этого взгляда у меня по спине шмыгнула толпа ледяных мурашек. Капюшон странно топорщился, словно скрывая какие-то наросты на голове зловещего мужчины.

Фелиция и странный мужчина стояли посередине картинки, окружённые толпой других людей – в основном, женщин. Но больше ни одно лицо мне было незнакомо.

Наверху, над головам людей, кто-то вывел надпись: «Третье собрание Дахемского ковена. Год шестьсот семидесятый от Прибытия Великого Дракона». Судя по дате, собрание состоялось… более ста пятидесяти лет назад! Но как это возможно, и что там делает Фелиция?

Я сглотнула липкий комок, образовавшийся в горле от внезапного приступа ужаса и отбросила картинку, как ядовитую змею. Но Иштван протянул руку и поймал её в полете. Повернулся ко мне.

– Вы тоже там увидели кого-то знакомого? – требовательно спросил он, и его голос низко прогудел, как ветер в печной трубе, – кого? Ответьте немедленно!

Преодолевая омерзение и дрожь в руках от ужаса, я ткнула пальцем в Фелицию, стараясь не обращать внимания на того, кто стоял рядом.

– Вот она. Та ведьма, что пытается отнять моего ребёнка и мужа!

Иштван бросил короткий взгляд на картинку, и лицо его посуровело. Глаза по-прежнему оставались безжизненными.

– Я никогда не верил в совпадения, – выдохнул он, – очевидно не напрасно.