Реальность никак не хотела вставать на место. Как в полусне Эдвард подошёл к окну. Он сомневался, что что-то вообще произошло, но на стекле всё ещё виднелись следы от её пальцев, и, поддавшись неожиданному порыву, Эдвард накрыл эти следы своей рукой.

Стекло задрожало от нового раската грома.

Назад Эдвард шёл, постоянно оглядываясь в надежде застать где-то Хелену. Он хотел поговорить, чувствовал необходимость, бьющую изнутри и не дающую покоя. Она убежала, не дав вставить и слова, а теперь он не мог прийти в себя. Он был поражён всем, что услышал. Пусть эти слова не предназначались ему, это была такая нелепая случайность, но он ценил это. То, что она сказала, казалось чем-то глубоко сокровенным. Слишком честным и неожиданно красивым, как трещинки на лице идеальной статуи, делающие её ещё более настоящей.

Эдвард вернулся в зал, и взгляд его тут же забегал по гостям. Музыка пока не приглашала к танцам, а потому, расстроившись, Эдвард пошёл к Джонатану, которого приметил первым. Тот мечтательно смотрел в сторону, и Эдвард был уверен: где-то в той стороне, окружённая подругами, находится Эмили.

— Где ты был? — не оборачиваясь, спросил Джон, потягивая из бокала шампанское. — Пропустил несколько танцев.

— Отдыхал.

Эдвард ещё раз с надеждой оглядел зал и взял с проплывающего мимо подноса бокал.

— Ты выглядишь каким-то счастливым, — усмехнулся Джонатан. — Кого ищешь?

— Да так. Я просто решил, кого приглашу на следующий танец!

Джонатан насмешливо поднял бровь, и в его затуманенных, пьяных от влюблённости глазах появились заинтересованные огоньки.

— Кого же?

— Хелену Арт.

Джон подавился шампанским.

— Ты серьёзно?

— Да! — Эдвард горячо закивал.

— Но… Ты ведь знаешь, что о ней говорят? — вкрадчиво поинтересовался Джон.

Эдвард пожал плечами.

— Мне всё равно. Мало ли кто что говорит!

— Ты серьёзно?

У Джонатана это не укладывалось в голове: одна из самых занимательных тем последних месяцев! Как можно было не слушать возникающие тут и там споры, насколько можно верить Роджеру Кейзу и является ли «но ведь Рене сказала» неоспоримым аргументом?!

Впрочем, Эдвард не собирался отвечать. Его желание граничило с жизненной необходимостью, словно мир бы разрушился, если бы он не нашёл Хелену и не пригласил на танец. Если б мог, Эдвард, наверно бы взлетел! Он поднимался на носки и вытягивал шею, пытаясь что-то разглядеть над головами гостей. Он отказывался от напитков, потому что настойчивые летающие подносы только отвлекали, и раздражался, когда Джонатан вполголоса просил его успокоиться и вспомнить про, чёрт бы их побрал, манеры.

— Джон, я пошёл. Я должен её найти! — Эдвард махнул Джону и скрылся в толпе людей, не успел тот сказать и слова.

Джонатан развёл руками, тяжело вздохнул и взял ещё один бокал с таким видом, будто смирился, что ничего не понимает в этой жизни.

Эдвард увидел Хелену на противоположном конце зала в компании какого-то парня, которого он как бы должен был знать, но совершенно не помнил. Тонкий, русоволосый, долговязый, с лицом сладким до тошноты, парень этот Эдварда ничуть не смущал. В его компании Хелена его будто даже не выделяла, больше общаясь с девушками или нефритским принцем Мариусом, и на лице её, когда она обращалась к своему кавалеру, не мелькало тех особых выражений, которые Эдвард видел у Джонатана и Эмили, когда те были вместе. Напротив, Эдвард был уверен, что заметил, как Хелена скучающе отводит взгляд, и даже не сомневался — она ему не откажет.

Когда он оказался рядом и извинился, привлекая внимание, Хелена побледнела.

— Разрешите пригласить вас на танец?

Эдвард очаровательно улыбнулся, глядя на неё лучистыми зелёными глазами. Огоньки танцевали в них, золотые блики лежали на волосах. Он выглядел как сказочный принц: идеальный, прекрасный… И от этого становилось ещё больше не по себе.

Она помедлила в сомнении.

С одной стороны, Эдвард Керрелл не казался ей опасным. Просто милый мальчик, который, в отличие от его же брата, вёл себя как принц: улыбался, был вежлив, умел любые беседы и, несмотря на праздный образ жизни, считался чуть ли не самым приятным человеком в их обществе. С другой — она его совсем не знала. Он дружил с Джонатаном Спарксом, тот — с компанией брата Рене, а значит, был одним из тех, кто её обсуждал и обсуждал. Эдвард Керрелл, несмотря на все свои регалии, мог быть таким же. А ещё так же, как его брат, он мог использовать всё, что она ему наговорила, против неё же.

Шантаж. То, в чём так хотел преуспеть Филипп!

Хелена хмыкнула, готовая отказаться, но краем глаза заметила опешившего Роланда — и уверенно вложила свою ладонь в ладонь Эдварда.

Маленький побег. Лучшая интрига за вечер.

Эдвард не мог оторвать от неё взгляд, когда они выходили на середину зала. Прямая спина, поднятый подбородок, взгляд сверху вниз из-под длинных ресниц и самодовольная улыбка. Хелена повернулась к нему, делая неглубокий реверанс, и позволила взять себя за талию, кажется, немного ниже, чем того требовали приличия, но они словно пришли к негласному соглашению не обращать на это внимания.

Зазвучала музыка, они сделали пару шагов, и произошло то, чего Эдвард не ожидал. Её лицо изменилось. Ни следа улыбки, ни следа той величественной самоуверенности — лишь серьёзное напряжение во взгляде.

— Не говорите никому, прошу вас, — прошептала она, сверля его взглядом.

Обескураженный таким изменением Эдвард моргнул, а затем быстро улыбнулся.

— У меня и в мыслях не было!

Хелена опустила взгляд на мгновение, а потом подняла — и её губы снова растянулись в улыбке. В такой же, какой она была пару минут назад: уверенной и величественной одновременно. В такой, от которой у Эдварда опять перехватило дыхание.