Но в дверной глазок я вижу Олега.

Моему удивлению нет предела: зачем он здесь? Вряд ли он перепутал квартиры Макса и мою.

И вот вроде, если верить моим воспоминания, именно Олег первым меня пожалел тогда на парковке, но открывать ему дверь мне страшновато. Сейчас от мужчин я ожидаю только плохого.

– Открывай, я знаю, что ты дома!

Вздыхаю, вешаю цепочку на всякий случай и приоткрываю дверь.

– Откуда? – уточняю я.

– Увидел у тебя свет в окне, – широко улыбается он. Красивый мужик вообще-то, хотя это и не сразу бросается в глаза.

– Вы что-то хотели? – мне все еще не по себе.

– Снова надо перетереть с Максом, а он похоже еще на пробежке. Зараза, он всегда включает режим «не беспокоить», а мне кисло дожидаться его в машине. Дай, думаю, в гости загляну к нашей находке.

– Он вышел из дома почти два часа назад, – информирую я Олега. – Это довольно долго для пробежки. Может, с ним что-то случилось?

– А… Значит, скоро вернется. Он у нас бегун на длинные дистанции, все с ним в порядке, – развеивает мои сомнения Олег.

Поколебавшись все-же открываю дверь и впускаю гостя.

– А чем это так вкусно пахнет? – голос Олега звучит даже как-то жалобно. – Я весь день не жрал.

Его тащит на запах борща, но я преграждаю ему путь.

– Разуваться надо! – указываю ему на тапки.

Резковато получилось, но терпеть не могу, когда кто-то проходит в обуви без разрешения. Сама я предпочитаю ходить дома босой, и полы я намываю каждый день. Сама.

Олег вздыхает, но разувается. Чешет прямиком на кухню и тут же поднимает крышку кастрюли. Он жадно принюхивается, под моим обалдевшим от его наглости взглядом, берет лежащий рядом половник и без тени сомнения запускает его в борщ.

Расширившимися глазами я наблюдаю, как Олег смело прикладывается прямо к половнику с обжигающим варевом.

Шипит, сопит, но не отрывается.

Я отмираю и бросаюсь к нему, чтобы отобрать поварешку.

Он же сейчас все себе обожжет во рту!

Но кто ж мне позволит отобрать у голодного мужика большую ложку?

Прежде, чем я успеваю вцепиться в ручку, Олег умудряется зачерпнуть еще и задрать руку повыше. При его росте у меня нет шансов отжать свой половник назад.

Но зато я могу хлестнуть его полотенцем.

– Ты чего дерешься? – искренне не понимает он.

Вот засранец!

– Это мой борщ! И нечего выедать оттуда мясо! – возмущаюсь я.

– Жадина какая. Я есть хочу, а у тебя наготовлено. Куда тебе такой тощей, такая большая кастрюля? Тем более на ночь? Ты – девушка, должна о фигуре думать!

Это он на что намекает? Да у меня нее телосложение, а теловычитание!

– Ты просто не в курсе: я – ночная жрица! Сожрешь мою еду, я сожру тебя. Понял?

– Я понял, что ты жадная, мелочная и прожорливая, – вздыхает Олег. – Хочешь, я тебе пиццу закажу? Или суши?

– У меня есть еда! Себе закажи!

Он как-то оценивающе смотрит на меня, задумчиво отхлебывает из половника и выдает:

– Знаешь, я готов побороться за борщ…

Чуйка подсказывает мне, что если Олег возьмется за дело всерьез, то я останусь без борща совсем. Наступило время торга.

– Если ты перестанешь шарить половником в кастрюле, отдашь его мне и помоешь руки, я тебя покормлю.

Кажется, Олег находит мое предложение интересным.

Не без показной грусти он вручает мне черпак и удаляется в ванную.

Пока сервирую стол, задумываюсь, что Олега я знаю столько же сколько и Макса, но с ним мне общаться почему-то легче. Хотя очевидно, что его панибратская манера общения и некоторая простота – это всего лишь ширма. В его глазах нет-нет да и мелькнет какой-то темный огонек.

Когда он возвращается, я неожиданно для себя нахожу силы задать вопрос:

– Олег, а ты кто?

Он аккуратно усаживается на изящную Полинину табуретку, кладет на стол свои ручищи и вперивает в меня свой взор.

– Олег Раевский. Человек и гражданин.

Он явно не очень хочет конкретизировать свои слова.

– Ты бандит? – спрашиваю, затаив дыхание.

Олег хохочет, взгляд его смягчается.

– Нет, – отсмеявшись отвечает он. – Я не бандит. Честное пионерское!

Задумчиво киваю и ставлю перед ним тарелку с борщом. Дожидаюсь, пока он возьмет ложку и приступит к еде.

– А кто такой Лютый?