– Нет, Нефер… детка, так меня еще никто не называл! Хотя я, конечно, золото, а не парень!

– Макс тоже золотой парень? – гну свою линию. – Или он совсем плохой мальчик? Почему его испугались те уголовные рожи?

– Это ты опять так деликатно уточняешь, не криминальный ли он элемент? Нет. Макс – законопослушный бизнесмен. С другими я стараюсь дела не иметь. Но он известен в самых разных кругах, и всякие стремные людишки знают, что Максу дорогу переходить не стоит. Истоки его прозвища тебя не касаются. А если не будешь его бесить, то и не познакомишься с той его стороной, которая пугает уродов, вроде тех, что к тебе привязались. Ты дашь мне съесть, в конце концов, хоть одну котлету, женщина? Они на меня пахнут!

Развожу руками, мол, хозяин – барин. Хочешь есть, так кушай.

Но как только Олег берется за вилку, ему приходит сообщение.

– А вот и Макс вернулся, – он что-то печатает. – Очень вовремя. Успею нанести удар по котлетам.

Олег подкладывает себе салата в надежде приступить к уничтожению мясного, но тут в дверь раздается звонок. Похоже, кому-то придется познать значение слова «несудьбец».

– Иди, – говорю. – Открывай. Я никого не жду, а вдруг там те упыри?

Ёжусь.

– Это Макс. Я ему отписался, что жду его у тебя.

– Что?

– Так что сама иди открывай! – теряя ко мне всякий интерес, он втыкает вилку в котлету.

Плетусь к двери.

Так и есть. Макс, который Лютаев. Очевидно, он уже посетил душ после пробежки, потому что от него пахнет гелем с горьковатыми нотками, и кончики волос у него сырые.

Из кухни доносится громогласное:

– Иди сюда, тут классная жратва!

Я почему-то думаю, что Макс просто окликнет Олега, и они вместе уйдут. Но Макс бросив взгляд на стоящую возле двери мужскую обувь, шагает в коридор, нога за ногу снимает свои мокасины и устремляется на голос.

– Какого хрена ты здесь забыл?

Ого, как суров! Я отмираю, закрываю дверь и возвращаюсь на кухню.

Макс нависает над Олегом, который успел только раз откусить от котлеты, замершей у него на вилке.

– Сколько можно тебя ждать во дворе? – Олег никак не реагирует на угрожающий тон приятеля. – А тут вон борщик, котлетки, Карина. Приятная беседа…

– Карина, значит. Уже познакомился? Пошли. У нас много дел, нечего по бабам рассиживаться!

– Ты чего такой злой? Тебя Комолыш выбесил? – удивляется Олег.

На глазах Макса он откусывает еще кусочек котлеты. Лютаев смотрит на него почти бешеными глазами.

– И он тоже. Надо бы поставить сопляка на место. Да и другой разговор у меня к тебе есть.

Под свирепым взглядом Олег со вздохом выбирается из-за стола и следует за Максом в прихожую. Лютаев выходит первым, а уже обутый Олег совершает резвый бросок до кухни и обратно.

В одной руке у него тарелка с котлетами, другой он прижимает к себе салатник.

– Не переживай, детка, что Макс даже не поздоровался! Он такой противный, потому что у него котлет не было!

И исчезает на лестничной клетке.

И что все это означает? Меня ограбили на котлеты?

Оставшись с ополовиненной кастрюлей борща, двумя сиротливыми котлетками и без салата, понимаю, что Олега проще пристрелить, чем прокормить.

Не особо-то я разжилась у него информацией по поводу Макса, да и не очень понятно, можно ли считать Олега достоверным источником.

Хмыкаю. Да уж, он точно не ангел, но с чувством юмора у него порядок.

Когда Олег заявился ко мне, я была ему вовсе не рада. Теперь же находиться одной в пустой огромной квартире мне не по себе.

Все-таки меня сильно подкашивает та вечеринка, а сегодняшние события добавляют еще больше тревожности.

В давящей тишине даже дышать тяжело.

Я прохожусь по комнатам и везде зажигаю свет, включаю телевизор громче и выбираю музыкальный канал.

Все равно неуютно.

Выхожу на балкон, поначалу августовская прохлада немного отрезвляет голову, но стоит мне только посмотреть на двор, как мне начинает мерещиться черный автомобиль, скрывающийся в тени дерева, нависающего над проездом к детской площадке. Кажется, что возле арки стоит и наблюдает за моими окнами тот подонок с бездушными глазами. Он поигрывает удавкой и мерзко ухмыляется.

Глупость, конечно. Ему неоткуда знать, какие из окон мои, но я свой страх контролировать уже не могу.

Не выспавшись накануне, проведя тяжелый рабочий день и получив дополнительный стресс, я просто умираю, как хочу спать. Но стоит мне только попытаться лечь на кровать, как меня прошибает холодный пот, и перед глазами возникает картина, как перекошенное лицо Комолова нависает надо мной.

Несколько попыток уснуть провалены, я принимаю сначала прохладный душ, потом теплую расслабляющую ванну, но ничего не помогает.