И вот в назначенный день, когда начали прибывать гости, Эдвард занял своё место у окна на втором, чтобы не привлекать внимания, и следил за тем, как шикарные кареты заполняли передний двор замка. Он заламывал пальцы до хруста костяшек и надеялся, что Фрешеры приняли приглашение. Ему пришлось несколько раз как бы случайно упомянуть семью Шерон при матери, а потом подсмотреть, как та добавила их в список гостей, делая вид, что не понимает мотивов сына. После таких ухищрений никто не мог отказаться!

Но Эдвард волновался. С Шерон они не общались лично с вечеринки у Джонатана — за четыре месяца они обменялись лишь парой милых писем. И теперь ждал встречи и надеялся, что дни, которые они проведут на Пиросе, пройдут не зря.

Тут Эдвард вытянулся и присмотрелся. Из кареты, приняв помощь лакея, вышла невысокая темноволосая женщина в длинном лиловом платье и светлой меховой накидке, а за ней — девушка. Она придерживала накинутое на плечи пальто и обводила взглядом двор. Эдвард был уверен: Шерон успела увидеть его в окне, пока матушка не окликнула её, увлекая за собой. Они пошли к широким ступеням, которые покрывал припорошённый снегом ковёр. В этот же момент Эдвард, поправив камзол и пригладив волосы, начал медленно, будто шёл по своим делам без единого умысла встретить гостей, спускаться по лестнице. Они встретились, когда гости в компании молоденьких фрейлин и помощника королевы — мужчиной в летах с вытянутым серьёзным лицом, который, улыбаясь, казался самым приветливым человеком на свете — уже поднялись на площадку между первым и вторым этажами.

— Ваше высочество! — воскликнула Шерон, сверкая глазами, и тут же стушевалась под осуждающим взглядом матери.

Мадам Фрешер повернулась к Эдварду, и её тонкие губы растянулись в улыбке. Эдвард видел много дежурных улыбок за свою жизнь, но от этой отчего-то пошли мурашки. Мадам Фрешер смотрела на него прямо, не наклоняя головы, как делали многие даже перед ним, и прожигала взглядом тёмно-карих, почти чёрных глаз. Казалось, она уже знает все его желания и думает, как бы их расстроить. Его помыслы никак не могли ей понравиться.

Эдвард взял себя в руки. Ему наверняка это только мерещилось. Он слишком волновался.

— Добро пожаловать, леди! — Эдвард поцеловал руку мадам Фрешер.

Та подняла тонкую бровь.

— Очень мило с вашей стороны, ваше высочество, — сказала она. — Поблагодарите матушку за приглашение. А мы выразим нашу благодарность при встрече.

— Разумеется!

Он обворожительно улыбнулся и довольно заметил, как за спиной матери сдерживает улыбку Шерон. Она поднесла палец к губам, жестом поманила слугу и что-то ему шепнула. Он понимающе кивнул, а Шерон тут же вернула себе спокойствие, когда мадам Фрешер повернулась к ней и окинула подозрительным взглядом.

— Сюда, мадам! — учтиво указал лакей, предупреждая возможные вопросы.

— Пойдём, — скомандовала мадам Фрешер.

Шерон, следуя за матерью, обернулась и улыбнулась оставшемуся стоять на площадке Эдварду, и тот почувствовал, как тепло разливается в груди. Было приятно видеть Шерон в хорошем настроении.

Дамы скрылись из виду, а через несколько минут к Эдварду подошёл лакей, провожавший Фрешеров до спален, и с видом строжайшей секретности прошептал:

— Ваше высочество, мисс Фрешер просила передать. Её покои находятся в южном крыле второго этажа, третья дверь от узкой лестницы по левой стороне. Будьте осторожны и не перепутайте с соседней комнатой — в ней мадам Фрешер. И скажу вам честно, — он приложил руку к груди, — дама она очень… серьёзная. Лучше с ней осторожнее.

— Твоё мнение не просили, — хмыкнул Эдвард. — Не болтай лишнего.

Он поднялся по лестнице, прогулочным шагом прошёл по коридору до узкой лестницы, взглянул на часы — и пошёл в обход. Замок был построен так, что почти ни один коридор не кончался тупиком. Зная, где и куда свернуть, его можно было обойти весь по кругу, что Эдвард и собирался сделать, чтобы протянуть время.

Он старался идти как можно медленнее, но всё равно прошло меньше часа, прежде чем он остановился у желанной двери и ещё раз взглянул на циферблат часов. Ждать дольше было невыносимо, и Эдвард постучал.

— Да-да? — послышалось из-за двери, и Эдвард вошёл.

Шерон сидела у зеркала, надевала украшения и смотрела на него в отражении, на губах её играла лёгкая улыбка. Она успела переодеть дорожное платье, и теперь была в блузе и нежно-розовой юбке в крупную складку, её пальто лежало на кровати.

— Я рад, что вы с матушкой приняли приглашения, — сказал Эдвард.

Он прошёл в комнату, оглядываясь. Спальня была небольшой, скромно, но со вкусом обставленной — идеальной для такой девушки, как Шерон, будто подчёркивающей её строгую элегантность.

Шерон повернулась к Эдварду и заправила волосы за уши.

— Как мы могли отказать? — Она смотрела на него, выпрямив спину и сложив руки на коленях. — Нечасто нас приглашают на столь важные приёмы.

— Очень зря, — заметил Эдвард и сел в кресло. — Если бы Джон мне не рассказал, то я бы и не отличил мадам Фрешер от светских дам.

— Она и есть светская дама, — поправила Шерон. — Но я понимаю, о чём ты. Мы и правда не вращаемся в высшем свете. Я и не думала, что когда-нибудь окажусь во дворце.