Коммандер кивнул и коротко попрощался с Элиадом.

— Что тебе, Эдвард? Я очень занят.

— Я… Пап… — Эдвард уже не знал, что говорить, о чём спрашивать. — Знаешь, а у меня… ну… магия. Вот, смотри!

Вокруг дрожащей руки вспыхнул ореол из пламени, но отец не обратил на это внимания.

— Позже, Эд. Позже, — проговорил он, и его тяжёлая рука легла Эдварду на плечо. — Вернёмся в замок и поговорим. Пойдём, тебе стоит вернуться на стадион.

Эдвард попытался возразить, но осёкся на полуслове и обречённо вздохнул.

Филипп нервничал, пожалуй, слишком сильно. Он знал, что за каждым его действием наблюдали. Кто? Это ему было неизвестно, но ощущение слежки не оставляло ни на секунду: ни в тренировочном зале, ни в классной комнате, ни в библиотеке. От поддержки Эдварда становилось хуже: брат не понимал, он маленький, ему рано, а Филипп уже чувствовал горечь разочарования: если окажется, что его результаты хуже ожидаемых, то прощай, Академия. Что скажет на это отец?..

Но когда дело дошло до самого теста, всё оказалось ещё хуже. Филиппа привели в просторную, светлую комнату с потолком-куполом, все стены были увешаны светящимися от переполняющей их энергии золотыми плитами, похожими на медовые соты. Мужчина с золотым моноклем и совершенно бесстрастным лицом, облачённый в золотой камзол, поставил Филиппа в самый центр, на перламутровый круг, и сказал:

— Стойте здесь, ваше высочество.

Он кивнул. Человек ушёл, и Филипп завертел головой, пытаясь понять, как и что здесь может проходить. Может, ему явится иллюзия врагов-соперников? Но где же ему взять меч? Или он тоже будет из иллюзий? А может, надо сдать полосу препятствий? С ними на тренировках всегда было отлично. Или ему покажут интерактивные задачи? Или всё же будет испытание магии? Если так… Филипп прикусил губу, сжал кулаки. Он сможет. Даже если не на высший балл — на достаточный точно.

Выдохнув, Филипп постарался расправить плечи. «Ну что может случиться плохого? — подумал он, пытаясь себя успокоить. — Я ведь всё сдам, что бы здесь ни произошло». Только ожидаемого успокоения мысли не принесли. Филипп нахмурился, настороженно осмотрел помещение, ожидая подвоха. Он ведь не мог просто стоять на одном месте в пустой комнате. Что-то обязательно должно было произойти.

Щелчок — и линии стыка панелей засветились. Филипп дёрнулся от неожиданности, но из круга не вышел. А между тем огни нарастали. Они загорались везде, ослепили… Филипп мотал головой, не понимая, что происходит. Белизна и неизвестность окружали его, и он не видел собственных рук, таким ярким был свет.

А потом появились образы. Резкие, обрывистые, они метались перед глазами. Разрывались. Разрастались. Умножались. От них нельзя было отбиться, увернуться. Непонимание, неготовность к такому граничили с ужасом. А вокруг Филиппа, прямо из-под его ног, стремясь занять всё пространство, появлялись всё новые и новые тёмные картины. Острые крылья. Молнии. Пламя. И дым. И всполохи магии. Множество переплетающихся линий.

Видения не складывались ни во что единое, конкретное, лишь менялись, менялись, менялись. И тут — вспышка, как ярко-жёлтый глаз…

Прошло несколько дней, прежде чем стали известны результаты. Их принёс серьёзный молодой человек, который совершенно не смущался оттого, что его провели к королю: магические оценщики из Мидланда никогда не передавали свои чемоданы с данными посторонним. Он коротко поклонился, входя в кабинет, подошёл к столу его величества и щёлкнул пальцами. Воспаривший белый чемоданчик открылся, и в лучах бледно-жёлтого цвета в воздух поднялись шестиугольная коробка и несколько исписанных листов.

— Ваше величество, — по движению руки молодого человека предметы подлетели к Элиаду Керреллу, и тот заинтересованно поймал их, — общие характеристики и наши прогнозы отражены в бумагах. Шкатулка содержит образы, которые приходили его высочеству. Интересные, надо заметить. К сожалению, нам не удалось точно просчитать его склонности, это сложный случай, но, надо сказать, для Пироса не необычный. Точно можем сказать, что потенциал велик, хоть и не конкретен. Про остальные выявленные качества вы можете прочитать в нашем отчёте.

— Отлично, — сказал Элиад Керрелл, пробегая глазами по бумагам. — Благодарю.

Он поднялся, провожая оценщика, и, когда дверь закрылась, довольно кивнул собственным мыслям. Его задумчивый взгляд окинул стоящего у дверей секретаря, но вместо того, чтобы отдать приказ позвать сына, Элиад Керрелл со сдержанной улыбкой сказал:

— Передайте её величеству, что можно готовить праздник.

Секретарь кивнул и отправился исполнять приказ.

И жизнь в замке закипела. Агнесс Керрелл раздала всем задания и теперь вместе со своим помощником проверяла, как моются полы, как чистятся складки гардин и карнизы. Она лично выбирала цветы, закуски и блюда, проверяла, как расположены световые шары, что должны были зажечься, когда в зале начнёт темнеть. И в итоге все так погрузились в эту суету, что на детей не осталось времени.