— Нет.

— Хочешь поговорить об этом?

Я провожу рукой по лицу и качаю головой, но потом признаюсь:

— Я трахнул одну из посетительниц.

— И?

Я снова качаю головой.

— Она гребаная заноза в моем боку.

Максим хихикает.

— И ты решил, что трахнуть ее будет лучшим вариантом действий? Почему?

— Господи, это трудно объяснить, — ворчу я, опускаясь на диван. — Она полна дерзости и пытается свести меня с ума.

— Да, я все еще не понимаю, почему ты решил трахнуть ее и почему это проблема.

Я делаю пару глубоких вдохов и, закрыв глаза, признаюсь:

— Она мне небезразлична.

— О. — После моих слов наступает тишина, затем, наконец, Максим спрашивает: — Насколько она тебе небезразлична?

— Слишком сильно. Я, блять, попросил Виктора отменить контракт на нее.

— Погоди, — мой друг почти задыхается. — Насколько я помню, было два активных заказа. О каком из них мы говорим?

— На Эбигейл Сартори.

Эбигейл, мать ее, Сартори.

Господи.

Я трахнул ее.

— Ты трахал дочь Сартори? — Максим заливается смехом. — Господи, теперь эта история становится все интереснее.

— Отъебись, — бормочу я.

Мой друг сдерживает свой смех, затем спрашивает:

— Еще раз, почему это проблема?

— Потому что я люблю свою жизнь такой, какая она есть, и мне не нужна женщина, разрушающая мой распорядок.

— А ты не задумывался, что, возможно, женщина улучшит качество твоей жизни?

— Да, так скажи мне, почему ты до сих пор не женат? — усмехаюсь я.

— Потому что я еще не встретил ту единственную.

— Точно. — Вздыхаю я. — Эбигейл — гребаное наказание. В конце концов, мы поубиваем друг друга.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Никто никогда не выводил меня из себя так сильно, как она.

— Почему она тебя бесит?

— Она, блять, флиртует так, будто какая-то гребаная работа, и ничего не воспринимает всерьез.

— Эй, противоположности притягиваются. Учитывая, что ты дотошно относишься к своему распорядку дня и к тому, где все должно быть, ее взбалмошность может стать хорошей переменой.

Я откидываюсь на спинку дивана и издаю стон.

— Между нами восемнадцать лет разницы в возрасте. Я достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом.

— Но ты ей не отец, — констатирует очевидное Максим. — Возраст, блять, не имеет значения, пока обе стороны согласны на отношения.

— Ты, блять, не помогаешь, — рявкаю я.

— Я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать, Николай. Думаю, что если тебе небезразлична эта женщина, то стоит попробовать наладить отношения. Худшее, что может случиться, — это то, что ты потрахаешься с ней какое-то время и поймешь, что она не та, кто тебе нужен.

Трахнуть ее пару раз будет недостаточно.

Требуется немало усилий, чтобы быть честным, когда я говорю:

— Она уже проникла мне под кожу. Если я впущу ее, то уже не смогу вытащить.

— Я не понимаю, почему это является для тебя проблемой.

— Конечно, не понимаешь, ведь не твоя идеально выстроенная жизнь разлетится на куски.

Он вздыхает, и на этот раз его тон становится серьезным, когда он говорит:

— Послушай меня, Николай. Ты же не хочешь однажды проснуться и понять, что позволил единственной женщине, которую смог полюбить, уйти. — Максим делает паузу, чтобы его слова дошли до меня. — Не торопись и хорошенько все обдумай. Если твои чувства к женщине продолжат расти, тогда дерзай. По крайней мере, шансы будут в твою пользу.

— С чего ты это взял?

— Она позволила тебе трахнуть ее. Для женщин это эмоциональный акт.

Он явно не знает Эбигейл.

— Перестань волноваться и позволь всему течь своим чередом. Ты не можешь контролировать все, блять, в этом мире.

— А я, блять, буду пытаться, — рычу я.

— Мне жаль женщину, которой приходится иметь дело с твоим ОКР и проблемами контроля, — насмехается он надо мной.

— Да, как ты это делаешь уже более тридцати лет.

— Черт возьми, ты прав. Мне жаль себя.

— Отвали, — усмехаюсь я.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он.

— Да.

— Хорошо, теперь о Камилле Дюбуа. Эта женщина чертовски бесит.

Я заливаюсь смехом, и только взяв себя в руки, говорю:

— Ты только что прочитал мне лекцию о любви и отношениях. Ты что, пропустил весь разговор?

— Мне плевать на эту женщину.

— Пока, — хихикаю я, получая от этого слишком большое удовольствие. — Дай ей время. Скоро она проникнет тебе под кожу, и ты не успеешь опомниться, как уже трахаешь ее до потери сознания, а твой лучший друг скажет тебе просто позволить всему течь своим чередом.