— Но, если бы мы не показали зубы, нас бы снова… — но мой собеседник уже совсем не был уверен в своих словах. Он пытался оправдаться давно заученными фразами, в которых не было больше жизни. Как не было и правды за аэрахами.

— Нет, — ответил я, полагая, что если и кривлю душой, то не сильно. — Вы бы могли заслужить уважение и войти в сонм разумных рас, которые сообща управляют мирами. А ныне… Вы с каждым актом своей агрессии погружаетесь в бездну всё глубже и глубже. Вы всё ниже и ниже в таблице разумности. Ещё чуть-чуть и вас будут считать обычными вредителями, которых надо удалить.

— Ты полагаешь, мы сошли с пути величия? — совершенно серьёзно спросил меня Первый Примарх.

— Да, и уже довольно давно, — ответил я, чувствуя, как потеплели веки от поднимающегося из-за горизонта солнышка. — Но окончательный шаг в бездну будет сделан в ближайшие две недели.

— Почему? — поинтересовался аэрах из Чертога Души, и я почувствовал, что наша беседа приобрела совершенно иную эмоциональную окраску. Он уже слушал меня на равных, а где-то даже воспринимал то, что я ему говорил.

— Одна из нас, — ответил я, вспоминая то, что увидел на Морране, — отошла от политики агрессии и укрылась на самом краю изведанных миров. Она не только вырастила совершенно миролюбивое потомство, но и смогла сжиться с одним из колен человечества. И даже войти с ним в симбиоз. Вот где развитие. Вот где истинная жизнь.

— Да, — согласился со мной Первый Примарх. — Это очень достойный эксперимент. Императорская кровь найдёт величие в любом проявлении.

— Возможно, — усмехнулся я, показывая, что нашёл ошибку в логике собеседника. — Вот только действующий правитель аэрахов собирается уничтожить и её, и весь её род, и людей, с которыми она создала взаимосвязь, и всю их планету. Просто одним взмахом лапы. Это что? Это уже геноцид собственного вида. А, если кто-то начинает уничтожать свой собственный вид, может ли он называться разумным? Как мне кажется, нет.

— И что же ты хочешь от меня? — совершенно неожиданно выдала душа из Чертога.

Я даже немного оторопел, чувствуя, как мурашки бегут по моей спине.

— Я хочу, чтобы ты помог мне, — ответил я, чувствуя, что даже мои волосы шевелятся от напряжения. Словно какое-то силовое поле окутало мою сидящую фигуру. Вот только поле это было не столько силовое, сколько эмоциональное. — Я хочу, чтобы ты не допустил убийство собственного народа. Хочу, чтобы помог сместить кровожадного тирана. Хочу, чтобы мы вместе привели народ аэрахов к гармонии и процветанию. Хочу, чтобы слово Примарх вызывало не злобу и страх, а гордость и чувство защищённости. Хочу, чтобы мы стали частью одной большой семьи разумных видов, — тут можно было бы и выдохнуть, но у меня осталось воздуха на ещё одно предложение. — Хочу, чтобы ты и Чертог Души подчинились моей воле, как Новому Примарху, что поведёт аэрахов по пути созидания.

— Я подчиняюсь твоей воле, — совершенно внезапно ответила мне душа Первого Примарха. — Ибо желаю расе аэрахов лишь процветания. И чувствую, что с тобой они смогут этого достигнуть. Ты сам — продукт дружбы и любви двух миров, а, значит, сможешь сделать так, чтобы все наши подчинённые увидели, что такое возможно. Чертог Души твой по праву!

Разговор меня сильно вымотал, поэтому я ещё долгое время сидел с закрытыми глазами. Возможно, даже ненадолго заснул. Потому что, открыв глаза, я увидел, что местное солнце уже высоко поднялось над горизонтом.

А в себя я пришёл от шагов, раздающихся за моей спиной. Однако чувство опасности по-прежнему молчало, из чего я сделал вывод, что приближающийся ко мне человек не представляет особой угрозы.

Я даже позволил себе ещё какое-то время посидеть, не поворачиваясь. За это время я постарался просканировать приближающегося человека. И, на удивление, мне удалось это очень легко. Я увидел внутренним взором Магнуса, только почему-то в гавайской рубашке и свободных хлопковых штанах. И, кажется, значительно моложе.

— Это лишь образ, — сказал он, присаживаясь рядом со мной. — Ничем не хуже и не лучше, чем все остальные.

Только теперь я открыл глаза и посмотрел на него. Но он был одет в свою обычную одежду, удобную для различных странствий. Никакого следа гавайской рубахи.

— Ты почувствовал, что я тебя сканирую? — спросил я, досадуя, что был столь неосторожен.

— Конечно, — ответил Магнус, поворачиваясь ко мне. — Ты пока ещё не научился скрывать свои намерения. Но ничего страшного, всё это придёт. Лучше расскажи, как ты с супругой по поводу нового имиджа будешь объясняться.

— А что не так? — встрепенулся я, потому что по ощущениям ничего не изменилось. — Сильные изменения?

— А ты селфи сделай, — посоветовал мне маг с лёгкой насмешкой. — Только сначала что-то от сердца прими, старичок.

Но снимок не понадобился. Мне достаточно было посмотреть в камеру, чтобы увидеть — моя шевелюра стала пепельно-белой. В остальном я, кажется, не слишком сильно изменился. Разве что взгляд стал ещё жёстче и злее.

— Как будто в парикмахерскую сходил, — проговорил я, притрагиваясь к волосам. — Ну или голову в таз с побелкой сунул, — неожиданно Магнус даже улыбнулся моей корявой шуточке.