Шрифт:
– Я свяжусь с нашими людьми и перезвоню вам. Думаю, что смогу вас успокоить.
Таннер опустил трубку, чувствуя некоторую неловкость. Однако прошло пять минут, а обещанного звонка не последовало.
Он снова набрал номер Фоссета, но линия была занята. Он быстро положил трубку. Вероятно, это Грувер сам звонит ему. Да, наверное, так и есть. Сейчас он позвонит еще…
Но телефон молчал.
Таннер снова снял трубку и медленно, тщательно следя за тем, чтобы все цифры были верны, набрал манхэттенский номер.
– Грувер.
– Это Таннер. Я думал, вы позвоните сразу…
– Простите, мистер Таннер. У нас тут небольшое затруднение. Пока ничего не удалось выяснить.
– Что значит «затруднение»?
– Мы не смогли связаться с нашими людьми из оперативной службы. Такое случается. Они же не могут все время сидеть у радиотелефона. Как только связь восстановится, мы сообщим вам.
– Меня это не устраивает! – рявкнул Таннер и, швырнув трубку на рычаг, встал. Вчера днем Фоссет пересказал ему все их действия до мельчайших подробностей – даже в момент самого телефонного разговора. А теперь этот Грувер якобы не может связаться с теми, кто ведет наблюдение за его домом. Как говорил Фоссет? «В Сэддл-Вэлли работают тринадцать наших агентов…»
А Грувер не может с ними связаться! Тринадцать человек, и ни с одним нет связи?
Таннер вышел в приемную.
– Я ухожу. Норма, следите за моим телефоном. Если позвонит человек по фамилии Грувер, скажите ему, что я уехал домой.
Сэддл-Вэлли Инкорпорейтед
1862
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
– Куда теперь, мистер?
– Поезжайте прямо. Дальше я покажу.
Такси свернуло на Орчед-Драйв за два квартала до его дома. У Таннера лихорадочно забилось сердце. Сейчас станет видно их машину. Если она там, значит, все в порядке. О господи! Пусть все будет в порядке…
Автомобиля не было.
Таннер взглянул на часы.
Два сорок пять. Без пятнадцати три! А Элис нет дома!
– Налево. Дом, обшитый деревом.
– Прекрасное место, мистер. Просто чудесное.
– Быстрее!
Такси подъехало к дому. Расплатившись, Таннер распахнул дверцу и вышел.
– Эли! Эли! – Он стремительно прошел через кухню и свернул к гаражу.
Никого. Маленький «Триумф» на месте.
Тишина.
И все-таки что-то не так. Запах… Едва различимый тошнотворный запах. Откуда он?
– Эли! Эли! – Он вернулся на кухню и в окно увидел бассейн. О боже! Он лихорадочно обшарил глазами поверхность воды и рванулся к двери, ведущей во двор. Дверь была заперта. Он с размаху ударил плечом и, сорвав защелку, выбежал во двор.
Слава богу! В воде никого не было!
Проснулся и залаял его любимец – уэльский терьер. Пес был посажен на цепь и теперь рвался с нее, захлебываясь заливистым лаем.
Таннер бросился в подвальное помещение.
– Рей! Дженет! Эли!
Тишина. Только во дворе истошно лает собака.
Оставив дверь подвального этажа открытой, он устремился к лестнице.
Он несся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь их с Элис спальни закрыта. И тут он услышал… слабо доносившуюся оттуда музыку. Они никогда не оставляли радио включенным. Так было заведено. Тем более что в приемник Элис были встроены часы и таймер, который отключал радио не позднее чем через час после начала работы. Они с Элис всегда пользовались этим таймером. А Элис уехала два с половиной часа назад. Значит, радио включил кто-то другой.
Таннер отворил дверь.
Никого.
Он хотел было обыскать другие комнаты, но вдруг увидел записку, приколотую рядом с приемником.
В один прыжок он оказался у туалетного столика.
«Вашей жене и детям неожиданно пришлось уехать. Вы найдете их у старого железнодорожного вокзала на Лесситер-роуд».
Охваченный ужасом Таннер припомнил заброшенную станцию, расположенную в лесу. Туда вела единственная проселочная дорога.
Что он наделал! Он стал причиной их… О господи, неужели они погибли? Если это так, то он убьет Фоссета! Убьет Грувера! Убьет всех тех, кто должен был следить за его домом!
Он выбежал из спальни и бросился вниз по лестнице в гараж. Ворота были распахнуты. Он сел за руль «Триумфа» и включил зажигание…
Таннер гнал машину по Орчед-Драйв, лихорадочно соображая, как быстрее проехать до Лесситер-роуд. Вот уже пруд, который называли озером Лесситер, – зимой местные жители катались здесь на коньках. Лесситер-роуд начиналась на другой стороне пруда и исчезала в густом лесу, а Джон не переставая давил на педаль акселератора. Он разговаривал сам с собой, беспрестанно повторяя: