Он затаился в траве с правой дорожки, наблюдая за охранником, который в этот момент закурил уже вторую сигарету. Достав из кармана проволочную петлю, Джейсон выпрыгнул из травы в тот момент, когда китаец готовился выпустить очередное облачко дыма, и накинул петлю. Дым медленно выходил из конвульсивно дергающегося рта.

Вытерев проволоку о траву, Борн проверил содержимое карманов, прежде чем убрать труп подальше в кусты. Он нашел оружие и бумажник в котором, кроме денег, было аналогичное удостоверение Народных Сил Безопасности, а также пропуск на посещение магазинов, обслуживающих иностранцев. Подобные документы могли быть только у высокопоставленных государственных чиновников, что говорило о том, что собравшиеся здесь люди занимают не последнее положение в государстве, если обслуживаются такой охраной. Джейсон вынул патроны из пистолета, оттащил труп в кусты, поближе к стене высоких деревьев, а пистолет отбросил как можно дальше в густую траву. После этого он вышел на тропу и продолжил свой путь, внимательно всматриваясь вперед, где сквозь деревья едва пробивался слабый мерцающий свет.

То, что он увидел, не было долиной, а скорее напоминало ущелье, оставшееся со времен ледникового периода. Борн стоял над обрывом и смотрел вниз сквозь листву деревьев на группы людей, напоминавших чем-то средневековое сборище жрецов. Такое впечатление усиливалось от многочисленных факелов, расставленных по границам ущелья и образующих мерцающее огненное кольцо. Давид Вебб задыхался от подступающей тошноты, но раздававшиеся внутри него команды, буквально леденящие рассудок, требовали обратного: "Продолжай наблюдать. Надо знать с чем мы имеем дело".

На дереве был подвешен человек. Он висел, привязанный за вытянутые вверх руки, его ноги едва касались земли, а сквозь завязанный рот прорывались приглушенные стоны.

Стройный, средних лет мужчина, одетый в полувоенный костюм времен Мао Цзе Дуна, стоял перед извивающимся от паники и боли телом. В правой вытянутой руке он сжимал меч, рукоятка которого была украшена драгоценными камнями, а узкий и длинный клинок был направлен к земле. Давид Вебб узнал это оружие, которое однако имело еще и другое предназначение. Это был ритуальный меч полководцев 14 века, принадлежавших к клану жестоких завоеваний, которых противопоставляли даже монголам. Меч использовался для церемоний, которые по своей жестокости превосходили ритуальные обряды императорского двора. Давид чувствовал, что рассудок его мутится от понимания всего, что происходило внизу.

– А теперь все слушайте меня!
– почти прокричал человек с мечом, поворачиваясь к слушателям. Его голос был слишком высоким, но в нем чувствовалась уверенность и привычка повелевать. Борн отметил про себя, что его лицо трудно забыть. Коротко подстриженные волосы, худые и бледные черты и, особенно пристальный, дерзкий взгляд. Джейсон не мог разглядеть его глаза, но ему было достаточно видеть пляшущее пламя факелов, отражавшееся в них. Они, должно быть, сами изучали огонь.

– Начинается ночь великого меча!
– продолжал неистовствовать почти мифический оратор, неожиданно переходя на крик.
– Эта ночь будет продолжаться до тех пор, пока все, кто попытается встать на нашем пути, отправятся в преисподнюю!
– Внезапно он повернулся к своей жертве.
– Ты! Ты будешь первым! И расскажешь нам правду! Ты знаешь этого человека с Запада?

Подвешенный затряс головой, сопровождая свой отрицательный жест малопонятным мычанием.

– Он лжет!
– раздался голос из толпы присутствующих, одновременно выполнявших роль и зрителей и участников.
– Он был сегодня днем на площади Тянь Ань Мынь!

Вновь человек закачал головой, панически дергаясь от смертельного страха.

– Он всегда выступал против истинного Китая!
– раздались очередные возгласы.

– Он действительно делал это?
– кричал озаряемый пламенем исступленный оратор.

– На площади Тянь Ань Мынь!..

– Он выступал против наших лидеров и хотел их уничтожить!..

Борн начинал понимать смысл происходящего. Звездная палата инквизиции проводила свою выездную сессию. Это была еще одна попытка возродить с помощью власти террора очередное скрепленное кровью царство на просторах, где веками господствовали обагренные кровью завоеватели.

– Когда кто-то выступает против наших лидеров, то он должен понимать, что поступая таким образом, нужно соизмерить свои действия с тем драгоценным подарком, который дается ему и называется "жизнь", - продолжал оратор, принуждая присутствующих верить в потоки лжи, которые являлись частью разыгрываемого ритуального спектакля.
– Когда человек встает на этот путь, он должен вернуть этот подарок...

Обвиняемый задергался еще яростнее, его приглушенные кляпом крики, стали громче, распространяя панику на остальных пленников, стоящих на коленях перед новоявленным вождем.

– Только в смерти сможет он найти очищение!
– закончил свою речь тот и поднял меч над головой.

Клинок описал вертикальную дугу, разрубая почти надвое нижнюю часть тела, затем сверкающая дуга пронеслась горизонтально, разрезая шею. Дергающееся тело сползло на землю, уже пропитанную кровью, в то время как меч, направляемый рукой человека с горящими глазами, продолжал свой смертельный танец, превращая в кровавую кашу то, что еще недавно было человеческим телом.

Когда из-под дерева были убраны останки первой ритуальной жертвы, верховный жрец вытер окровавленное лезвие о белый шелковый шарф и театральным жестом указал на одну из женщин, которую удерживали двое охранников. Дельта внимательно изучал лицо, озаряемое вспышками зловещего огня, на котором блуждала садистская улыбка удовлетворения.

Он должен умереть. Возможно, что это произойдет даже сегодняшней ночью. В любом случае Борн уже вынес ему свой приговор. Мясник, кровавый слепой фанатик, который не задумываясь готов ввергнуть Дальний Восток в самый немыслимый вариант войны Китая против Китая, за которой последует и весь оставшийся мир, должен исчезнуть.