– Сию минуту. Кстати, у нас есть чай, кофе и даже английский виски из Гонконга.

– О, английский виски. Тогда, может быть, я провожу вас? Моя работа на сегодня уже закончена.

И две коренастые фигуры вперевалочку зашагали по направлению к застекленной двери кабинета начальника пропускной службы.

– Сигареты!
– прошептал Борн, хватая Мак-Алистера за плечо.

– Где?

– Прямо впереди и чуть влево от дороги. В самом начале леса!

– Но я ничего не вижу.

– Вы и не увидите их, это не так просто. Свет от сигарет распространяется через листву очень неустойчиво, возникает лишь на мгновенье, когда листва качается от порывов ветра. Только тогда может прорваться слабое мерцанье. Но этого достаточно, чтобы понять, что там курят люди. Иногда мне кажется, что мужчины на востоке любят сигареты больше, чем женщин.

– Так что же нам делать?

– Тоже самое, что мы уже делали, только громче.

– Что?

– Продолжайте идти и говорить все, что придет в голову. Они все равно ничего не поймут. Я уверен, что вы должны помнить, например, "Песнь о Гайавате"! В конце концов, я же не заставляю вас заниматься художественной декламацией, произносите лишь слова! Это должно освободить ваш мозг от напряжения.

– Но почему вы считаете, что это самый правильный ход?

– Потому что, как вы сами предупреждали меня, Шэн должен убедиться, что мы не связаны ни с кем, от кого может исходить угроза его жизни. Так давайте предоставим ему доказательства этого, хорошо?

– Боже мой! Но представьте себе, что один из этих людей говорит по-английски?

– Это было бы крайне нежелательно, но если вы хотите учесть и этот факт, то давайте вести беседу.

– Нет, это у меня плохо получается. Я ненавижу все эти приемы и обеды и никогда не знаю, что и где следует говорить.

– Вот почему я и предложил вам вспомнить стихи, может быть самые заурядные. Я буду прерывать вас, как только почувствую паузу. А теперь продолжайте разговор, быстро говорите что-нибудь. Запомните, что здесь нет китайцев, быстро говорящих по-английски... Сигареты уже выброшены. Они заметили нас! Начинайте!

– Господи... ну, хорошо... Так... "порою, сидя на ступенях"...

– Неплохо, Эдвард, посмотрим, что будет дальше, - сказал Джейсон, глядя на своего подопечного.

– "Я вспоминал былые дни"...

– Почему, Эдвард, ты постоянно удивляешь меня своими талантами?

– Но это какая-то старая песня, может быть даже студенческая, прошептал аналитик.

– Что? Я не расслышал, повтори еще раз.

– "Рассказ мой, вечности забвенье"...

– Это ужасно! Смахивает на древнюю балладу, - перебил его Борн, как только они миновали тот участок леса, где несколько секунд назад находились люди...
– И есть какое-нибудь продолжение?

– Я забыл слова.

– Ты имеешь в виду свои мысли. Я уверен, что они вернуться к тебе.

– Что-то там было еще... По-моему вот так... "Сражений полны были дни". Вот все, что я вспомнил.

– Да, тебя надо бы сдать в музей в качестве экспоната... Пожалуй, вернувшись в Макао, ты смог бы всерьез поработать и над этим проектом.

– Каким проектом?.. Я мог бы еще припомнить кое-что. "Сто бутылок пива в подарок дали нам... Одна из них разбилась, отправилась к чертям"... О, Господи! Это бесконечно... Теперь 99 бутылок...

– Можешь забыть об этом, теперь они вне пределов слышимости.

– Что? Предел слышимости? Спасибо Господу?

– Ты прекрасно озвучивал эту ночную китайскую идиллию. Если кто-нибудь из этих ослов понял хотя бы одно слово по-английски, то они пришли еще в большее замешательство, чем я. Хорошо сделано, аналитик. А теперь давай прибавим ходу.

Мак-Алистер взглянул на Джейсона.
– Вы сделали это с единственной целью: чтобы я сконцентрировал внимание на этой тарабарщине и не впал в панику?

Борн не ответил. Он просто перешел к делу.
– Еще сотня футов, и вы пойдете один.

– Что? Вы покидаете меня?

– Максимум на десять, может быть, на пятнадцать минут. Не останавливайтесь, продолжайте идти, только согните свою руку под углом, чтобы я мог опереть об нее свой кейс и открыть его.

– Куда вы собираетесь?
– спросил помощник Госсекретаря, пока Джейсон, оперев кейс о его левую руку, достал из него нож с длинным и тонким лезвием.
– Вы не можете оставлять меня одного!

– С вами ничего не случится. Поверьте мне, что сейчас никто не захочет остановить вас, или нас, как вам угодно. Если бы они хотели, это уже было бы сделано.