– Вот твоя защита, Александр, – тихо проговорил Сэм, глядя на приближающегося Уайтхолла. – Они оба. Они терпеть не могут друг друга, но у них есть общий враг, что для тебя чрезвычайно выгодно. Для всех нас, черт побери… Да сохранит бог их прекрасные черные шкуры.

– Посыльный вернулся, – сообщил Уайтхолл, подкручивая пламя лампы Колемана [33] в своей палатке. Маколиф стоял внутри, под козырьком. Уайтхолл настоял, чтобы он пошел с ним, поскольку не хотел говорить в присутствии Элисон и Такера.

– Могли бы сказать об этом и при всех.

– В таком случае начнутся… многосторонние обсуждения, а меня лично это не устраивает.

– А почему бы и нет?

– Мы должны быть предельно осторожны. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше для дела.

Маколиф достал сигареты и уселся на единственный плетеный стул, прекрасно зная, что Уайтхолл садиться не будет. Он был слишком возбужден и выглядел даже слегка комично в своих попытках скрыть это.

– Забавно. Элисон совсем недавно произнесла те же слова. Правда, совсем по другому поводу… Ну и какие новости из Города марунов?

– Самые положительные! «Полковник» согласился встретиться с нами. И что важно – очень важно! – в его ответе фигурируют четверки.

Уайтхолл подошел поближе, и Алекс увидел в его глазах тот же мессианский огонь, что уже наблюдал однажды в Дракс-Холл.

– Он выдвинул свое предложение о времени встречи. Если мы не ответим, он будет считать, что оно принято. Он назначает встречу через восемь дней. И вместо четырех часов после захода солнца – через четыре после двух часов ночи. Два часа! Графически это – справа от захода солнца. Неужели вы не видите! Он понял, Маколиф! Он все понял! Первая догадка Пирселла подтвердилась!

– Я так и думал, – с запинкой ответил Алекс, соображая, как бы успокоить чрезмерно возбужденного Уайтхолла.

– Но вам ведь все равно, – недоверчиво уставился на него ямаец. – Ученый сделал величайшее открытие. Сидя в архивах, он проследил тончайшие нити, уходящие больше чем на двести лет назад. Его гипотеза подтверждена практикой; это имеет огромное научное значение. Благодаря ему, возможно, придется переписывать всю историю Ямайки! Неужели вы не чувствуете?..

– Я чувствую, что вы возбуждены, и я вас понимаю. Это естественно… Но в данный момент меня интересует более прозаическая проблема. Мне не нравится задержка.

Отчаяние, которое всем своим видом изобразил Уайтхолл, было неописуемым; он воздел глаза к потолку, всплеснул руками, глубоко вздохнул, как бы сдерживая себя, что должно было означать: что толку говорить о высоких материях с человеком, который в этом деле туп как пробка. Не скрывая неприязни, он ответил:

– Это хорошо. Это знак прогресса.

– Почему?

– Я не стал говорить вам, но я кое-что добавил к письму. Я, конечно, рисковал, но однозначно уверен, что риск оправдан. Это должно помочь нам достичь цели гораздо быстрее. Я дал задание курьеру сообщить, что о встрече просят… неофиты Аквабы.

Маколиф напрягся, почувствовав мгновенный прилив злости на Уайтхолла, но нашел в себе силы справиться с эмоциями. Он вспомнил об ужасной судьбе первой экспедиции, организованной «Данстоном».

– Слишком глупо для такого способного парня, как вы, Чарли-чел.

– Отнюдь не глупо. Риск оправдан. Если Халидон согласится на контакт, получив послание, составленное по Пирселлу, он все равно сначала постарается разузнать о нас как можно больше. Он пошлет кого-нибудь для сбора информации; он будет знать, что я – член группы. Старейшины Халидона узнают, что я из себя представляю как ученый, о моем вкладе в изучение истории Ямайки. Это сыграет нам на руку.

Алекс поднялся и спокойно, не выбирая выражений, произнес, глядя в лицо Уайтхоллу:

– Ты маньяк и самовлюбленный сукин сын. Тебе никогда не приходило в голову, что твоя… другая известность может пойти нам во вред? Что именно ты и есть то дерьмо, от которого надо избавиться?

– Этого не может быть!

– Ты безмозглый кретин. Я ни в малейшей степени не собираюсь подвергать опасности жизни людей, за которых отвечаю, из-за твоего идиотского самомнения. Мне нужна защита, и я ее получу!

За палаткой послышался какой-то шорох. Оба мгновенно повернулись к полотняному пологу. Он распахнулся, и внутрь медленно вошел Лоуренс со связанными руками. За ним показался еще один человек – Маркус Хедрик. В руке он держал пистолет, упиравшийся в спину пленника.

– Не пытайтесь добраться до оружия, – произнес он тихо. – И не двигайтесь.

– Кто вы? – задал вопрос Алекс, отметив, что в голосе Маркуса исчезли нерешительные и ленивые нотки, к которым он уже привык за последнюю неделю.