Бармен молча отсалютовал ей котелком и кивнул.

— Мне нужен свободный независимый контрактор, — пояснила Ольга, когда широкозадая официантка принесла заказ и удалилась.

— Для чего?

— Доставка. Поиск. Доставка найденного. Курьерские услуги.

— Найми себе глойти.

— Они ограничены. Они ненадёжны. Они вечно упоротые наглухо и без башки.

— Я тоже не образец здравомыслия, — фыркнула Аннушка. — Все мы, люди фрактала, слегка того… Или не слегка. Работа вредная.

— Я готова рискнуть. А ты?

— Чего ты конкретно хочешь, рыжая?

— Ты уходишь от Мелеха. Перестаёшь работать на Конгрегацию… С этим же нет проблем?

— Ха, да только о том и мечтаю! Но ты продолжай, продолжай.

— Ты не будешь работать на Коммуну. Ты даже не будешь работать на меня. Ты будешь первым и единственным свободным курьером Дороги.

— И в чём твой интерес?

— Я буду тебя нанимать. Иногда. Передвижение по реперной сети — быстрый, но ограниченный и небезопасный способ. Это стационарные объекты, о которых известно слишком многим. Возле них легко организовать засады, они требуют использования операторов и подотчётного оборудования, через них можно попасть не куда угодно. Мне, как и тебе, нужна свобода. И я готова оплатить твою ради своей.

— И я не буду принадлежать тебе душой и телом?

— Нет-нет, — засмеялась Ольга. — Чисто деловые отношения. Я буду оплачивать каждый заказ отдельно, ты сможешь работать с другими заказчиками. Может быть, мы однажды подружимся, но это тебя ни к чему не обязывает.

— И где расписаться кровью?

— Просто выпей Вещество.

— Его можно запивать алкоголем?

— Нужно.

— Тогда — твоё здоровье! — Аннушка решительно опрокинула в рот флакон, в нос шибануло миндалём и полынью, но глоток виски смыл этот вкус. — Хм… Что-то ничего не чувствую.

— Подожди немного, — Ольга загадочно улыбнулась, — давай пока ещё выпьем.

Девушки чокнулись — рыжая рюмкой водки, черноволосая — тамблером с виски. Выпили. Доели мясо.

— Слушай, — сказала Аннушка смущённо, — у меня такое странное ощущение…

— Небольшой побочный эффект, — засмеялась Ольга. — Хотела предупредить, но решила, что так смешнее. Видишь ли, после приёма Вещества организм чувствует прилив сил…

— Ну, прилив, понимаю… Но почему, блин, именно к этому месту?

— Непостижима логика природы!

— И что мне теперь делать, блин?

— Как что? Мне надо тебе объяснять про пестики и тычинки?

— Чёрт, как бишь зовут того бармена?

— Дмитрос. Я же говорю, со мной не соскучишься!

— И вы подружились? — спросил я Аннушку, когда она закончила рассказ.

— Да, как ни странно. Ольга оказалась сложной женщиной с неоднозначной этикой, но со мной поступила честно. У меня всегда было право отказа — если мне не нравилось то, что она затевает, я могла сказать: «Нет, это без меня». Но воспользовалась им я всего раз, и она на меня не обиделась. В остальном, это было взаимовыгодное сотрудничество и хорошие отношения. Мне очень её не хватает, если честно. Меня мало занимали её интриги, но с ней действительно было весело, хотя и опасно. А главное, я всегда знала — если я попрошу о помощи, она бросит всё и примчится.

— А ты?

— И я. Но хватит разговоров, солдат. Давай дальше двинем, тут всего-то ничего осталось…

Машина вынырнула с Дороги на улице города. Напоминает «исторические центры» старых европейских столиц. Вычурные фонари, дома в три-пять этажей, булыжные мостовые, узкие улицы. Работают кафе, открыты магазинчики, по тротуарам прогуливаются люди, одетые самым обычным образом. На наш ревущий мотором мятый и грязный пикап смотрят неодобрительно, но без большого удивления.

Аннушка сбросила газ и покатилась неспешно.

— Где это мы?

— Локаль «Библиотека».

— Что такое «библиотека», я знаю. А что такое «локаль»?

— Огрызок среза, выдернутый из него в результате катастрофы или действия специальных артефактов. Здесь это небольшой городок и чуть-чуть окрестностей.

— И как его угораздило?

— Сейчас покажу, на это стоит посмотреть.

Мы проехали до конца улицы, свернули, потом свернули ещё раз и выкатились на небольшую круглую площадь. Аннушка заглушила мотор и вышла, я за ней.

— Вот он. Мораториум.

В центре площади торчит из земли чёрный цилиндр, похожий на репер, только побольше, а на его верхнем торце присобачен какой-то замысловатый механизм. Как будто кто-то вытащил башенные часы с кукушкой и вывернул их наизнанку. Кукушка вылетела, механизм сломался, получилась абстрактная скульптура — надгробный памятник точной механике.

— Кажется, он не работает, — отметил я.

— Ага, и чертовски давно. Но когда-то работал, и локаль образовалась из-за него. Такой же, но работающий, есть в Центре.