Так было до того, как папу уволили, до того, как он уехал, а мы потеряли дом. До аварии, в которую попала мама, и до таблеток, что забрали ее. До торнадо, которое принесло меня в Страну Оз, хотела я того или нет.

Если бы всего этого не случилось, выросла бы я человеком более счастливым и беспечным, с улыбкой на лице, человеком, который шел бы по жизни смеясь? Была бы симпатичней, популярней? Тем, кто не чувствовал бы себя всегда слегка неуютно в собственном теле? И была бы тогда у меня внутри эта злость, свернувшаяся тугой пружиной, словно готовая к атаке гремучая змея? Я посмотрела на Нокса.

— Порой я мечтаю, чтобы жизнь была чуточку проще, — сказала я ему. — Но каким-то странным образом я даже рада, что все иначе. Потому что не уверена, что хотела бы быть другой.

— Знаю, — ответил он. — У меня все так же.

Нам больше не нужно было ничего говорить. Нокс положил руку поверх моей, и какое-то время мы так и сидели. А я осознала, что остров в своей особенной манере даже привлекателен. Как мы. Неправильно было так думать, но казалось, что все — по крайней мере сейчас — было идеально.

— Думаешь, Гламора тоже где-то на острове? — озвучила я свои мысли.

— Маловероятно, — сказал Нокс. — Я довольно хорошо обыскал весь остров. Здесь никого нет. Прямо за деревьями город. Это невероятно! Я никогда не видел ничего подобного.

— Я видела небоскребы, когда плыла, — подтвердила я его слова. — Хотя не думала, что здесь целый город. Интересно, как он сюда попал? Не думаешь, что там может кто-нибудь прятаться?

— Никогда нельзя знать наверняка, но, если там кто и есть, прячется он очень хорошо. А с Гламорой в любом случае все будет в порядке. Когда дело доходит до волшебства, она — вторая после Момби. Порой первая. Уверен, Гламора смогла выбраться из междумирья. И сейчас, возможно, выжидает, отдыхая и восстанавливая силы. Как Момби.

Надеюсь, он прав.

— Как думаешь, что нам теперь делать? — поинтересовалась я, окидывая взглядом округу в попытке увидеть, куда ушла Озма. Принцесса все так же продолжала копаться в кучах потерянных вещей, но делала это совершенно неосмысленно, словно потеряла цель, которую преследовала все это время.

— Ну, — начал Нокс, — видимо, нам стоит найти Многоцветку? Раз уж так говорит наша дражайшая Момби.

— Угу, — вздохнула я. — Видимо. Озма должна была вести нас, но с тех пор, как принцесса села в лодку, ее радар, кажется, заклинило. Наверное, что-то в этом месте сбивает ее с толку.

— Или, может, она и вовсе не вела тебя к Многоцветке, — заметил Нокс. — Может, Озма не так внушаема, как думает Момби.

С минуту мы сидели в полной тишине. Когда я вновь посмотрела на Нокса, он изучал меня серьезным напряженным взглядом.

— Что? — спросила я у чародея.

Вместо ответа он мягко коснулся моей щеки.

— Мы можем все изменить, — сказал Нокс. — Забудь о Момби, забудь о Гламоре и Ордене. Мы не должны ничего ни для кого делать. Давай сделаем это ради нас.

Сначала я не понимала, о чем он говорит, но потом… Нокс имел в виду, что и он и я прошли через ад, но титры нашего фильма еще не начались. Есть еще время, чтобы написать для своей истории счастливый конец.

Чародей наклонился ко мне, а я подалась к нему. Этот поцелуй отличался от первого. Он был медленней, и дольше, и все еще неловкий, но слегка по-другому. Этот поцелуй казался правильным.

Если бы кто-то не принялся настойчиво тянуть меня за рукав, мы бы, наверное, еще час продолжали в том же духе. Но рукав не отпускали, и я отстранилась от него посмотреть, что происходит. Рядом стояла Озма.

— Ну хватит, — крикнула я на нее.

Озма указывала в сторону ряда деревьев, которые зашелестели, привлекая мое внимание, и из-за них явилось еще одно действующее лицо.

— А ты сказал, что здесь никого больше нет, — заметила я Ноксу.

— И не было. Должно быть, кто-то новый. Ты готова?

— Пожалуй, — ответила я. — Когда бывало иначе?

Главное не то, готова или нет. Я всегда готова. Но сейчас, особенно после такого поцелуя, я нервничала. Я наконец-то нашла Нокса и не думаю, что смогу вынести, если потеряю его снова. К счастью, незнакомец, шаркающей походкой бредущий в нашу сторону, выглядел дружелюбно. Вернее, не так чтобы дружелюбно, но по крайней мере довольно безвредно. Пока не заедет тебе локтем куда-нибудь в живот.

— Хэй! — крикнул он, когда заметил нас, оставаясь совершенно равнодушным. — Вы, ребята, частенько здесь бываете?

Незнакомец был одновременно худощав и мускулист, одет в выцветшие черные обтягивающие джинсы и длинную свободную майку-алкоголичку, демонстрирующую худющее тело.

Для описания парня лучшим словом стало бы «хорошенький». Он был не просто милым, красивым или сексуальным, хотя, если задуматься, то все это тоже имелось. Но прежде всего он казался именно хорошеньким. С острыми высокими скулами, светлыми, глубоко посаженными глазами и идеально встрепанными белокурыми локонами, обрамляющими точеное узкое лицо. У него были мягкие ярко-алые губы, один вид которых напомнил мне о так любимых Мэдисон Пендлтон куклах мадам Александр [10] . Незнакомец выглядел так, словно, как и куклы, должен был стоять в витрине за стеклом.