— Нет, мы никуда не пойдём, пока декан не скажет, что делать!

Какая-то девочка восклицает из толпы:

— Ну он же заболел! Видишь в расписании?

— Должна быть замена! — настаивала она на своем. — Мы не можем уйти!

— Да ладно тебе, Нинель, — говорят кучерявый парень с зелёными глазами, закинув рюкзак за спину, — поставишь нас притуствие, сложно что ли?

— Нет, так не пойдёт, — тараторит Нинель, что мне приходится вслушиваться в её речь. — Мы будем ждать, пока…

На горизонте появляется декан. Женщина стремительно идёт к нашей группе и остановившись около неё, громко заявляет, что пары и не будет. Кто-то расходится сразу же, кто-то что-то спрашивает у декана, на что женщина, отвечает с милой улыбкой. Я поджимаю губы в плотную ниточку и…

На горизонте появляется Ганс. Машинально разворачиваюсь спиной и иду обратно, на выход. Очень боюсь, что он меня заметил, но, полагаю, с такого расстояния, мало что можно развидеть. Ускоряю шаг и вытаскиваю телефон. Пока спускаюсь по лестнице, терзаю себя сомнениями: звонить ли Теодору, чтобы он меня забрал? Хотя, с другой стороны, мы не договаривались, чтобы он меня забирал сегодня. Отвезти - да, но забрать… Эти мысли въедаются в мой разум, мешая и отвлекая меня от всего, что происходит вокруг. Не замечаю, как выхожу на улицу, вдыхая прохладный аромат весеннего ветерка. Остановившись, продолжаю крепко сжимать телефон в руке, по-прежнему, не решаясь позвонить Теодору. Тяжело вздыхаю, будто бы найду силы в себе позвонить сводному. Но нет, не нахожу.

— Прохлаждаешься?

Басистый мужской голос возвращает меня на землю. Я медленно разворачиваюсь и понимаю, что передо мной стоит Ганс.

Мы смотрим друг другу в глаза.

— Я тут учусь, — спокойной говорю ему, а у самой сердце в пятки убегает.

— Точно, — усмехается свинорылый, выдавив ехидную улыбку. — Твой братец отшиб мне мозги, ты в курсе?

Сглатываю тягучую слюну. Ощущаю, как дрожь обвивает мои колени, заставляя каменеть ноги.

— А я то всего лишь хотел с тобой поболтать, — говорит Ганс и делает два шага навстречу мне. Его шаги огромные, и, мне чудится, что надо мной возвышается грозовая туча. — Разве из-за этого бьют?

Замираю, как хамелеон на ветке. Взгляд Ганса наполнен ненавистью и грубостью. Это отчетливо просматривается в радужке его глаза. Он склоняется ко мне, отчего я машинально дёргаюсь назад.

— Или же… он не твой брат, а?

— Он мой сводный брат, — пытаюсь сказать твердо, но мой голос дрожит. — Что тебе нужно, Ганс?

— Ничего, — лыбится тот. — Просто хотел бы с тобой погулять.

— Мне некогда.

Больше не проронив ни слова, я разворачиваюсь и иду в противоположную сторону, в другой выход. Ноги сами несут меня быстрее, чем не хотелось бы, и, я замечаю, что через какое-то мгновение я перехожу на бег. Однако, чья-то сильная рука дергает меня за локоть. В ужасе разворачиваюсь и понимаю, что это Ганс меня остановил.

— Я с тобой еще не договорил, куколка, — произносит на немецком, как самая подлая змея, практически шипя на меня.

— Отпусти по-хорошему, — говорю ему, но Ганс лишь сильней сжимает мой локоть. Морщусь от тупой боли, которая проскальзывает импульсами по моим нервам. Страх прокрадывается в каждую клеточку моего тела, однако, стараюсь себя успокоить тем, что в стенах Университета, Ганс навряд ли что-то учудит. Поэтому, следую за Гансом. Остановившись в безлюдной рекреации, Ганс припирает меня к стене. Я задерживаю дыхание.

— Думаю, что мы не поняли друг друга, — шипит он мне в лицо. — Ты очень красивая девушка.

Шумно дышу. Сейчас, когда Тео находится дома — мне чудится, что я в уязвимости. Что мне очень нужно его твердое плечо и орлиный взор. Думаю о том, что ничего плохого не случится, нужно просто дотерпеть до того момента, когда этой свинье станет неинтересно.

— И я думаю, — Ганс проводит тыльной стороной по моей щеке. Мне противно, отчего я машинально жмурюсь. — Что ты согласишься со мной прогуляться.

Мое рваное дыхание шумное. Мне чудится, еще какое-то мгновение, и я задохнусь от нарастающего страха. Сердце пропускает один удар, когда Ганс еще ближе склоняется ко мне. Машинально отворочаю голову в сторону, набирая по больше воздуха в легкие. Ганс, славу богу, не совсем тупоголовый. А быть может, ему нравится видеть страх в глазах тех, кто слабее, за счет чего, тот самоутверждается. Поэтому, в следующее мгновение, Ганс отстраняется от меня и послав воздушный поцелуй, добавляет: — Подумай над этим, крошка!

Провожаю его взглядом до тех пор, пока он не скрывается из виду, и, только потом, шумно выдыхаю. Как на зло, за все это время, никто не прошел. Ни единой души не было рядом, чтобы хоть как-то помочь мне. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, проломив ребра. Стараюсь хоть как-то успокоить себя, думав о хорошем. Однако, перед глазами только образ Ганса и его устрашающий взгляд.

Долго не думая, разворачиваюсь и направляюсь в противоположную сторону. Но, на углу встречаю Марию-Луизу.

— Ой, Лэа! — восклицает она на немецком, произнеся моё имя немного… странно, — ты меня напугала!