У крайнего правого канала, одного из трёх, что несли очищенные стоки из недр столичной канализации в правый рукав Тройра через Нижний берег, было неспокойно. Будь дело днём, неспокойствие это было бы легко выявлено и, возможно, даже устранено бдительными стражами правопорядка, патрулирующими высокие городские стены, но дело происходило ночью под покровом баюкающей темноты, а дельцы при занятии этим делом старались производить как можно меньше шума несмотря на то, что и так были укрыты маскирующими заклинаниями.

Воды глубокого Тройра лениво облизывали более мелкий столичный канал, откуда к реке стекала относительно чистая вода, избавленная от большинства вредных примесей древними артефактными водоочистительными механизмами. Под ликом растущей луны тускло поблёскивала в этом отражённом от дневного светила свете ледяная платформа, вплотную примыкающая к плотной решётке канала, в одном месте чем-то прожжённой до той степени, что через неё мог свободно протиснуться один человек или некто человеческого же роста и параметров.

Со стороны города прямо в воде стояло несколько телег, запряжённых лошадьми, которые прядали ушами и нервно фыркали, когда на них падал взгляд двух фигур по ту сторону решётки, кутающихся в накидки с капюшонами стоя на ледяном помосте. На телегах, под охраной людей в серых балахонах вповалку лежали жители трущоб, которых эти охранники по одному рывком ставили на ноги и отправляли в сторону выхода из канала, заставляя протискиваться через оплавленные прутья.

– И ты притащил меня сюда, чтобы показать мне вот Это? – спросила одна из фигур в накидке у своего напарника, указывая когтистым пальцев в сторону небольшого проёма в прутьях, через который как раз протискивался оборванный старик.

– «Это» - результат нескольких десятилетий упорного труда наших немногочисленных рабов, шпионящих в этом проклятом городе, и трат огромного количества духовной чешуи твоих сородичей, Дэ Руц, - ответил Та Кат, старчески покряхтывая, - И если бы не твои провалы, проход был бы больше к моменту претворения в жизнь нашего плана, но даже так это очень хороший результат.

– Насколько бесталанным и безалаберным надо быть, чтобы впустую потратить столько ценных чешуек на такую мелкую щель? – бездумно ляпнул чилун.

– Дэ Руц, а у тебя что, пальцы уже отросли? – ласково спросил Та Кат, заставив молодого луна отшатнуться, - Он делал этот город с расчётом на то, что кто-нибудь из нашего народа выжил и попытается атаковать Его подопечных, пока Он будет в отлучке. Ни один лун или его последователи не смогут попасть внутрь, пока действуют щиты и барьеры, которыми Он окружил город. Мне понадобилось очень много времени и средств, чтобы всего лишь просадить эти барьеры до той степени, когда можно будет сделать хотя бы небольшой проход для наших слуг вне стандартных врат. И даже так мы смогли пробить только малую брешь, в которую ни ты ни я до сих пор войти не сможем.

– Чушь! – высокомерно отпарировал Дэ Руц.

– Что же, можешь сам попробовать. Если, конечно, так неистово желаешь опозориться перед «рабами», - крикнул Та Кат вслед молодому дракону, уже направившемуся было к невидимой преграде. Дэ Руц остановился и, мысленно представляя смерть старого гада в разных вариациях, вернулся на прежнее место.

– Ты слишком импульсивен, - укорил его старый сюаньлун, наблюдая за приближающейся жертвой, - Когда-нибудь тебе придётся заплатить большую цену за свой характер.

– Не указывай, как мне жить! – вспылил огненный лун, - Ты - никто, старая развалина, выживающая лишь за счёт своего большого жизненного опыта! Ты даже не Чернорогий, всего-то старый калека, выезжающий в Совете Пяти за счёт былой славы!!!
– вспышки гнева были для чилунов чем-то сровне обыденной вредной привычки: старшее поколение уже умело усмирять свой буйный нрав, младшее же – только училось. Потому воспринимать большую часть обидных высказываний молодых драконов этой стихии стоило сквозь призму их неуёмного гнева.

– Действительно, куда уж мне до патриархов моего рода, - грустно ответил Та Кат, идя к старику-бродяге, бухнувшемуся на колени почти сразу, едва он прошёл решётку, и зашептавшему молитвы Люмену в надежде на спасение, - Тем не менее, я всё ещё состою в Совете, - сказал он куда жёстче, - И всё ещё являюсь твоим наставником. К тому же, моя сила всё ещё при мне, - продолжил сюаньлун, надрезая палец, из раны на котором начала проступать чёрная, густая, пропитанная тёмной энергией кровь, - ТАК ЧТО БУДЬ ТАК ДОБР, ЗАКРОЙ СВОЮ ПАСТЬ, ПОКА НЕ СМОЖЕШЬ МЕНЯ ПРЕВЗОЙТИ!!! – натурально взрыкнул с шипящими нотками драконьего языка древний дракон, силой засовывая в рот несчастного человека свой окровавленный палец.