Нахмурившись, я заглядываю вглубь себя. Поднимаю руку к груди и прижимаю пальцы к сердцу.

Я серьезно покопалась в себе, и единственный ответ, который могу найти, — это то, что Макс не представляет для меня угрозы. Я знаю, что с ним я в безопасности.

Среди всего этого хаоса и опасностей я счастлива, и это потому, что он здесь.

Впервые я чувствую себя живой. Больше, чем когда-либо.

Глава 19

Макс

Пока Ками в ванной, я выхожу к внедорожнику и беру еще одну сигарету. Прикурив, я делаю глубокую затяжку и медленно выдыхаю дым.

Я возвращаюсь в домик и сажусь на ступеньки у входной двери, мне нужно время, чтобы осознать то, что только что произошло.

Трахаться с Ками оказалось гораздо эмоциональнее, чем я ожидал.

Господи, находясь внутри нее, я чувствовал себя так, словно покинул свое тело.

Ее стоны, хныканье и крики — самые сладкие звуки, которые я когда-либо слышал. У нее роскошная грудь, а ее задница… Господи, ее задница.

Я глубоко затягиваюсь сигаретой и наблюдаю, как дым образует облачко, когда я выдыхаю.

Я не жалею, что трахнул ее, и планирую снова оказаться внутри нее, как только она что-нибудь съест.

Но.

Я видел момент, когда она соединилась со мной. Эмоции были на ее лице. Как только работа телохранителя закончится и я уйду, это причинит ей боль.

Мое сердце сжимается при этой мысли.

Мне тоже будет больно.

Невозможно трахнуть такую женщину, как Ками, и просто уйти от нее. В отличие от других женщин, которых я трахал, ее имени я никогда не забуду.

Господи.

Делая очередную затяжку, я слышу ее шаги позади себя. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что на ней шорты и моя рубашка. Она завязала ткань на животе и оставила ее расстегнутой.

Блять, я никогда не видел ничего более сексуального, чем она.

Ками садится рядом со мной и смотрит на деревья вокруг домика.

— Здесь так тихо.

Я делаю последнюю затяжку и тушу сигарету.

— Я люблю тишину.

— Она тебе подходит.

Между нами воцаряется тишина. Я беру ее руку и подношу ко рту, прижимая ее пальцы к своим губам. Закрывая глаза, я делаю глубокий вдох.

— Ты в порядке? — шепчет она, прислоняясь к моему плечу.

Открыв глаза, я поворачиваю голову и смотрю на нее.

— Я должен задать тебе этот вопрос.

— Я в порядке. — Она переплетает свои пальцы с моими. — Я просто беспокоюсь, что ты пожалеешь об этом.

Я качаю головой.

— Я ни о чем не жалею.

Ее губы изгибаются в улыбке.

— Ничего, если у нас на обед будут сэндвичи?

Я киваю и, встав на ноги, поднимаю ее и следую за ней в хижину.

Я прислоняюсь к стойке и смотрю, как она готовит сэндвичи с сыром в духовке, думая, что начинаю привыкать к этому — к тому, что мы живем вместе.

Последний раз, когда я жил с кем-то, — было с моей матерью четырнадцать лет назад.

Пока сэндвичи готовятся, Ками приподнимается и садится на стойку напротив меня. Ее взгляд скользит по моему лицу, а затем опускается на мою обнаженную грудь. Между ее глазами появляется морщинка, когда она замечает шрам над моим левым бедром.

— В тебя стреляли?

Мое сердце колотится в груди, и я молюсь всему святому, чтобы этот разговор не привел к тому моменту, что в нее стреляли. Вряд ли я смогу ей солгать.

Я молча отвечаю ей кивком.

Уголок ее рта приподнимается.

— Я рада, что ты выжил.

Я тоже рад, что ты выжила.

Она спрыгивает со стойки и проверяет сэндвичи. Довольная ими, она выключает духовку и достает их.

— Обед готов.

Не утруждая себя тарелками, мы стоим на кухне и едим.

Между укусами Ками спрашивает:

— Ты всегда такой тихий после секса?

Я беру бутылку воды и делаю глоток, прежде чем ответить:

— Я вообще тихий.

Она кивает.

— Точно. — Она откусывает последний кусочек и признается: — Я не очень разбираюсь в том, что происходит после секса. Обычно парень сразу после этого уходит.

Моя бровь приподнимается.

— Со сколькими ты переспала?

Я знаю, что у каждого есть прошлое, но представление Ками с другим мужчиной заставляет меня чувствовать себя кровожадным убийцей.