Не знаю, как это решит все проблемы.

Переводя взгляд на Макса, я спрашиваю:

— Как думаешь, прекратятся ли угрозы после того, как мой отец станет премьер-министром?

Не отрывая глаз от дороги, он качает головой.

— Он все равно будет заниматься политикой.

Я вздыхаю.

— По сути, если мой отец не уйдет из политики, я никогда не буду в безопасности.

— Ты со мной, Ками, — бормочет он. — А значит, ты в безопасности.

— Ты не можешь вечно быть моим телохранителем, — констатирую очевидное.

Его взгляд метнулся ко мне.

— Нет, но ты моя девушка… — Он делает паузу и хмурится. — Ненавижу это слово. — Его челюсти сжимаются, когда он снова сосредотачивается на дороге, а затем ворчит: — Ты моя. И точка.

Прошла всего неделя с тех пор, как мы сделали все "официально", но мы так ничего и не обсудили. Макс просто сказал, что оставляет меня и ничего больше.

Мы просто встречаемся?

Закончатся ли наши отношения, когда угроза будет устранена?

Он вернется к своей работе ассасина. Я вернусь к своим обязанностям светской львицы.

Как будут развиваться наши отношения?

Вопросов бесконечное множество, но я не задаю их вслух. Между нами все хорошо, и я не хочу создавать лишние проблемы.

Просто наслаждайся временем, проведенным с Максом, а когда через месяц выборы закончатся, можно будет заняться реальностью.

Последние две недели заполняют мои мысли, и на губах появляется улыбка. Макс научил меня стрелять из пистолета и обращаться с ножом. Занятия были жаркими и всегда заканчивались оргазмом.

Никогда в жизни у меня не было столько секса, и я поняла, что Макс контролирует каждый аспект своей жизни. Не то чтобы я возражала. То, как он выкрикивает приказы, меня возбуждает.

Господи, все, что он делает, заводит.

Также можно с уверенностью сказать, что мое влечение к нему стало гораздо сильнее. Я не готова признаться себе, насколько сильнее, поэтому стараюсь не думать об этом.

— Ты что-то притихла, — бормочет Макс, сворачивая на Мюлуз, который находится прямо на границе Франции и Швейцарии.

— Просто задумалась, — бормочу я.

Его взгляд скользит по мне, а затем возвращаются к дороге.

— О чем?

Я качаю головой и улыбаюсь ему.

— О том, как мы провели время в хижине и как сильно все изменилось.

— Хм. — Звук вырывается из его груди. — Тебе понравилось наше пребывание там?

Я протягиваю руку через консоль и кладу ее ему на бедро. Макс тут же кладет свою поверх моей.

— Это было потрясающе.

Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке, которую мне не часто удается увидеть.

— Что тебе понравилось больше всего?

Я двигаю рукой вверх по его бедру, пока не касаюсь внушительной выпуклости за тканью его брюк-карго.

— Больше всего мне понравилось, когда ты сдался и впервые поцеловал меня до чертиков.

— И?

— Когда я, наконец, почувствовала тебя внутри себя.

Его ухмылка превращается в улыбку.

— Это и мой любимый момент.

Макс загоняет внедорожник на стоянку, затем говорит:

— Будь всегда рядом со мной.

— Хорошо.

Он вытаскивает свой пистолет из отсека между сиденьем и дверью, и засовывает его за пояс брюк.

Выбравшись из машины, он натягивает рубашку поверх пистолета, чтобы скрыть его, оглядываясь по сторонам, прежде чем подойти к моей стороне внедорожника, чтобы открыть дверь.

— Пойдем, детка.

— Мне нравится слышать эти слова, — поддразниваю я его, но он слишком сосредоточен на нашем окружении, чтобы улыбнуться.

Он берет меня за правую руку и притягивает ближе к себе, прежде чем мы направляемся ко входу в отель. Это трехзвездочное заведение, и это еще мягко сказано.

К счастью, мы здесь не останемся.

Подойдя к стойке регистрации, Макс едва бросает взгляд на мужчину за стойкой.

— Добрый день, чем я могу вам помочь? — спрашивает мужчина с вежливой улыбкой.

— Три, семь, шесть, девять, один, — вот и все, что говорит Макс.

Улыбка сползает с лица мужчины, и он кивает. Потянувшись под прилавок, он достает конверт и протягивает его.

Макс берет конверт, и, не говоря больше ни слова, мы разворачиваемся и покидаем отель.

Улыбка расплывается на моем лице, когда мы идем к внедорожнику.