И, ныряя обратно в правый ряд, вдруг высунул лицо в окно навстречу ветру и что было мочи заорал: «Суккуба вонючая!»

– Это с какого перепуга вонючая? – раздался истеричный женский возглас с пассажирского сидения. – Ты свои штаны понюхай, зассанец.

Дима обернулся на неожиданно объявившуюся пассажирку. Вдавил педаль тормоза в пол что было дури и попытался вывернуть руль в противоположную от привидения сторону, материализовавшегося рядом. Но миниатюрная ручка девушки не только вовремя перехватила баранку, но и, не прилагая усилий, крутанула её в обратную сторону, чуть не выломав водителю руки!

Машина, вереща резиной по асфальту, юзом скользнула на гравийную обочину, прошуршала ещё несколько метров и встала как вкопанная, окончательно заглохнув в клубах пыли. Сзади раздался протяжный рёв фуры. Большегруз пронёсся мимо, объезжая с выездом на встречку. Видимо, предчувствуя, что от придурка с тормозами на всю голову можно ожидать чего угодно.

Дима тем временем враз протрезвел. Панически вытаращившись на непонятно откуда взявшуюся попутчицу откровенно наглого вида, лихорадочно пытался отстегнуть ремень безопасности, что, как назло, не удавалось. Наконец рука что-то там сделала, ремень улетел за спину, но тут его настигла другая проблема – ручка открытия двери потерялась.

Он несколько долгих секунд царапал обшивку ногтями, пытаясь обнаружить пропажу на ощупь. Но плохо соображающие мозги неожиданно приняли кардинально иное решение и экстренно эвакуировали тело через открытое окно головой вперёд. Как только Дима грузно плюхнулся на землю, вжимаясь в гравий и изображая неодушевлённый предмет, из салона раздался заливистый смех с топотом ногами.

Эта какофония безудержного веселья с ритмичным стуком оказала на Диму такое же воздействие, как африканский барабан на зомби. Невидимая сила подняла с земли, скрючила в три погибели и сунула головой обратно в салон. И как только девица успокоилась, он выдавил из себя: «Ты кто?»

Его обессиленный рассудок догадывался, «кто» перед ним. Но тот же мозг по другим нейронным связям категорически отказывался в это верить. Дима вообще не верил ни в бога, ни в чёрта, ни в зомби с привидениями. Только ввиду необходимости, прописанной законодательно, был вынужден верить в отечественную медицину, что, в принципе, являлось одним и тем же. И тут его накрыло: «Всё. Допился. Белая горячка».

Девушка, охая, утёрла ладошками лицо. Сдула со лба ярко-красную чёлку на фоне иссиня-чёрного каре. Нагнулась и выудила из-под сидения недопитую бутылку водки. И брезгливо, держа двумя пальчиками за горлышко, вышвырнула её в открытое окно.

В темноте кювета затрещали кусты, а следом послышался глухой взрыв разлетающейся вдребезги бутылки. Подобный звуковой фейерверк заставил Диму впасть в очередную панику. Он выдернул голову из салона машины, ударившись затылком. Присел, сжавшись в комок, и в скрюченном положении заметался из стороны в сторону, полагая, что на него сейчас рухнет и само дерево, в которое угодила стеклотара.

Тут наконец в пустой голове возникла первая здравая мысль: «Надо остановить какую-нибудь машину». Как назло, и впереди, и сзади зияла кромешная тьма. Ни одного проблеска фар. Тогда мысль резко поменялась, приводя его к выводу, что необходимо срочно бежать. Но он не мог сообразить, в какую сторону. Пристально вглядываясь то в одну темноту, то в другую, Дима мучительно выбирал, какая из них предпочтительнее.

Неожиданно перед ним в такой же позе пацанского приседа возникла «белая горячка» с крашеной чёлкой и на полном серьёзе заявила:

– Если собрался в бега, то делать ноги надо в ту сторону, – и она ткнула пальчиком туда, откуда приехали.

– Почему? – чисто на автомате спросил до смерти перепуганный молодой человек с видом мало что понимающего идиота.

– Потому что по правилам дорожного движения по обочине следует двигаться навстречу потоку, а не наоборот.

Вот тут голова наконец-то осознала, что слишком резко протрезвела. Дима впал в приступ глубочайшего похмелья со всеми вытекающими последствиями и лозунгом: «Ну почему я не сдох до того, как?» Он упал перед «белочкой» на колени и, схватив голову руками, замер, стараясь даже не дышать, пережидая резкий приступ боли.

– За простое напоминание ПДД мог бы и попроще отблагодарить. Без коленопреклонения.

Хохотушка в очередной раз разразилась смехом, от которого Диме совсем поплохело и затрясло, словно он стоял на рукояти отбойного молотка при попытке вскрыть бронированный лист. Благо это продлилось недолго. Ладонь незнакомки легла на разламывающийся затылок, и похмельный синдром как рукой сняло.

– Что, головка бо-бо? – издевательски поинтересовалась «горячка», заглядывая в опухшие глаза похмельно-пострадавшего.

– Ты кто? – выдавил он из себя, как бы упрашивая: «Только не говори правду».

– Я та, кого ты звал.

– А кого я звал?

– Ты дурак или прикидываешься? – спросило привидение, не меняя издевательской формы общения. – Ты оторвал меня от важных дел, а теперь взад пятки? Не, мальчик, так не пойдёт. Я за ложный вызов знаешь, что с тобой сделаю? Да то, что произошло за свадебным столом, тебе покажется простым недоразумением, не стоящим выеденного яйца.

Такая осведомлённость окончательно добила протрезвевшего. У него словно предохранители перегорели, а с ними и всякая способность сопротивляться обстоятельствам пропала. И Диму неожиданно отпустило. Он отчётливо осознал, что поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились. И от этого ему стало всё равно, всё равно.