– А Вы…

– Александра. Белинская, – протягиваю руку и представляюсь.

– Михаил. Корнилов, – мило улыбается и убирает руки в карманы.

Мы смотрим друг на друга. Точнее, я бы уже отвернулась и забрала свой кофе. А этот парень все разглядывает, и невежливо как-то обрывать вроде как наше знакомство.

– Правильно я понял, что дочка? – ведет бровью в сторону таблички у двери.

С легким выдохом киваю.

– Понятно. В таком случае…

Он не договаривает. Дверь в кабинет открывается, и вижу озадаченное лицо отца. Тут же прячу смущение за чашку кофе и отхожу к своему письменному столу. Мне еще, между прочим, дела в архив надо отнести, пока он не закрылся.

– Михаил, Вы ко мне?

– Да, Валерий Алексеевич.

– Проходи тогда.

Парень, улыбнувшись, проходит и закрывает за собой дверь.

Может, не такой уж и парень? Мужчина? Раз работает с отцом. Он наверняка уже окончил институт и теперь занимает какую-нибудь должность в прокуратуре, но в другом районе, например.

И не спросить уже у той же Светы.

Потихоньку собираю вещи, чтобы уйти домой. Отношу дела в архив, выключаю компьютер. Сегодня вечером я обещала маме заехать после работы вместе с отцом, поэтому покорно жду своего родителя, прокручивая новостную ленту в соцсети.

У Аверина новая фотка. Выложена… о боже, несколько минут назад. На ней Стас. Точнее, его часть. Не видно глаз, лишь мажорская фирменная улыбка, которую хочется стереть, но при этом ноги подкашиваются, а мозг странным образом превращается в овсяный тягучий кисель.

Аверин в футболке, которую я ему подарила. Буквы крупные, прямо посередине фотографии.

Вот придурок, а!

Он же знал, что я увижу эту фотографию и специально ее сделал. Да и не просто сфоткался, еще и выложил.

Мажор!

Ловлю себя на том, что рассматриваю детали и глупо улыбаюсь.

– У тебя классная улыбка, Саша. Я же могу тебя звать так? Александра Валерьевна звучит очень пафосно.

Миша опирается на край моего стола. Не заметила, как он подошел.

А все этот черт Аверин. Даже через телефон подставляет меня.

– Разумеется, можешь звать меня Саша. Меня все так зовут.

– Саша… Мне нравится. Имя классное.

Заправляю прядь за ухо и смущенно отвожу взгляд. Он тут же упирается в непогасший экран телефона, где мажор ненавязчиво посылает мне «привет».

– Ты еще учишься?

– На первом курсе.

Жду, что он еще спросит или скажет, а парень все разглядывает меня, а я всегда краснею от таких вот «гляделок» на меня.

– Саша, а как ты смотришь на то, чтобы завтра пойти в кафе? Кофе, например, попить? Или в кино. Ты какое больше любишь?

Ошарашивает меня своим предложением, и я теряюсь: то ли отвечать на прямой вопрос о встрече, то ли о любимом жанре.

Плюхаюсь на кресло, рукой толкая мышку. Та задевает телефон, и он вновь загорается.

– Просто ничего не значащая встреча. Поболтаем.

– Я…

– Соглашайся. Не съем. Я же хороший, мир от плохих ребят избавляю, – ведет бровями. Они у него густые и выглядят забавно.

Хватаю телефон и начинаю его вертеть в руках. Зная, что там еще открыта фотка мажора, кожа гореть начинает. Будто не телефон, а раскаленную сковородку держу.

– Ну, ладно.

– Отлично. Завтра вечером, идет? После работы! – Миша наигранно хмурится и выставляет указательный палец. Как в фильмах.

Еще раз часто киваю, сама никак не могу поверить в свою затею.

За Мишей закрывается дверь, а у меня сразу плечи опускаются, как груз скинула, и колени подкашиваются. Если бы можно было рухнуть со стула, я бы это сделала. Удобно просто сижу.

Папа высовывает голову из-за своей прокурорской двери и угрюмо смотрит.

Неужели все слышал?

Откладываю телефон и вскакиваю со своего места.

– Значит, нерабочие отношения между сотрудниками? Александра!

– Папа, это не то, что ты подумал, – тараторю.

– Да ладно, успокойся. Я не против. Михаил – хороший парень. Недавно к нам пришел и уже хорошие результаты.

Да, наверное, хороший. Еще симпатичный. Высокий. Но болтать о парнях с отцом, когда он еще и в форме, так себе идея.

Молча дарю папе улыбку и отхожу к напольной вешалке, чтобы забрать куртку.

Взгляд папы ощущаю на своей спине как снайперский прицел. Умеет же, а!

– Ты правда присмотрись к нему, Сань, – серьезным тоном повторяет.

Останавливаюсь на полувдохе. Растерянно уставилась на оповещения о входящих сообщениях. Аленка. Но ни о чем другом думать не могу, как о словах папы.