Закусываю губы, пока не чувствую соль на языке.

Не могу в своих мыслях устаканить то, что только что услышала от Аверина-старшего.

Стас не может быть его копией. Это невозможно.

Я же помню взгляд мажора на мне, его поцелуи. Наши разговоры. Он мечтает о детском центре, классно общается с детьми. Классно шутит! И вообще, он другой!

Но вот отец говорил о своем сыне так уверенно, у меня почва выбивается из-под ног.

Прикрываю окно. Щеки от холода жечь начинают, и чувствую дорожки слез на раздраженной коже. Я плакала?

Отец с Авериным о чем-то долго беседует. Но я и не пыталась подойти к двери и подслушать.

Они выходят из кабинета через полчаса, и адвокат, мазнув по мне кислым взглядом, не прощаясь, удаляется.

Папа смотрит на закрытую дверь и о чем-то думает. Меня гложет любопытство, но перебивать отца страшно.

– Саша, ты помнишь наш разговор по поводу Аверина?

Уставилась в глаза отца, и язык прилипает к небу. Не нахожу в себе силы даже кивнуть. Все внутри трещит от напряжения, а сама я застыла в какой-то нереальной позе.

– Ты же не видишься с его сыном?

Взгляд проникает в самый центр груди. Папа стоит в метре от меня, но чувствую, как он нависает надо мной всей своей силой и энергией. Любая мысль причиняет боль, каждый вдох как у туберкулезника. Хрипы, стоны, скрипы.

Телефон загорается входящим сообщением. Я лишь улавливаю, что мне пишет Стас.

В сердце пробоина, и из нее сочится свежая кровь. Мне пришлось отвернуться от взгляда отца, чтобы прочитать имя написавшего.

– Н-нет, – вру.

Потому что сознаться не могу, а сказать правду – никогда больше не увидеть Стаса. Представить это невыносимо.

Глава 14. Саша

Глава 14. Саша

– Саша, ты помнишь наш разговор по поводу Аверина? Ты же не видишься с его сыном?

В. Белинский

– Между тобой и Авериным что-то есть? – шепчет на ухо Аленка, наклонившись ко мне.

В аудитории стоит полная тишина, любой шорох – и Пепеляев может выгнать с лекции.

– С чего ты взяла?

По телу прошлась волна страха, зацепив солнечное сплетение и желудок. Я сжалась вся и на Аленку так и не решаюсь посмотреть. Кажется, подруга все поймет, а я не хочу, чтобы кто-либо знал.

– Ну, говорят. Да и я вижу, как Стас на тебя смотрит, если оказывается недалеко.

Желание спросить, как именно смотрит на меня Стас, покалывает язык. Уже открываю рот, чтобы спросить, съедаемая любопытством.

– Ну, так что? Вы вместе?

Ручка, которую я держала, падает. Делаю резкий вдох и задерживаю дыхание.

Я до сих пор не могу понять наши отношения. И еще больше – Аверина. Иногда мне кажется, что мы и правда больше, чем просто учащиеся одного института.

Но стоит вспомнить слова отца и поведение Аверина-старшего, так тут же возникает чувство, что мы очень разные и никогда не сможет быть вместе.

– Все… сложно, Ален, – обтекаемо говорю.

Самой даже на стуле уже не удается сидеть ровно.

Закусываю губу и до конца лекции не делаю больше ни одной записи в тетради.

В коридоре наша группа сталкивается со старшекурсниками. В груди разгорается пожар, я чувствую близость Стаса. И только слова Аленки, что про нас с Авериным уже ходят слухи, останавливает меня от маньячного порыва поискать мажора взглядом.

Смотрю под ноги, протискиваясь сквозь толпу. Ольшанская отстала. Или уже вовсю флиртует с Исаевым. А где Исаев, там и мажор.

Поэтому я только сильней спешу выбраться из этой западни.

Одежда до такой степени прилипла к телу, что ощущается как вторая кожа. Мне невыносимо душно, когда вокруг много людей.

Поправляю рюкзак, который чуть не слетел с плеча. В носу масса незнакомых запахов, но мозг стремится вычленить знакомый, от которого становлюсь сама не своя.

– Привет, лисица, – слышу хрипловатый голос прямо перед собой.

Крепкое тело в белой футболке заслонило мне и так узкий проход. Мне кажется, эта часть гардероба его самая любимая. И снова ткань так плотно облегает крепкие мышцы.

Поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с Авериным. Он тонко улыбается, а мои ноги перестают слушаться. Я слабею и могу вот-вот упасть.

В фильмах такие красивые парни всегда оказываются главными говнюками школы.

Коротко киваю ему на приветствие, так и не сказав ни слова.

Слухи, слухи, слухи.

Я ужасно боюсь, что какая-то информация может дойти до папы. Родители больше половины студентов этого института работают в одной сфере. Юристы, адвокаты, судьи, прокуроры…