Глава 9

Наше время.

– Моральный ущерб, - бросаю ему сразу две пачки наличных. – Проваливай из моей квартиры и не ищи со мной встреч.

Видеть, как лицо Адарова медленно меняется – бесценно. Я даже испытываю секундное удовлетворение.

– Я никогда не хотела, чтобы ты возвращался, - говорю чистую правду. – Но этот момент я репетировала в голове бессчётное количество раз. Как бросаю в тебя же твои деньги.

– Нэлли, - он идёт прямо ко мне и выглядит так, будто сейчас скажет что-то важное.

– Не смей. Просто не смей, - звучу резко.

И он останавливается. В миллиметрах, но останавливается. Кажется, до него начинает доходить.

– Хочешь знать правду? – нависает надо мной. Синие глаза злятся, сам он тоже на пределе.

Задираю подбородок, бросая взглядом вызов. Он считывает это движение и чуть наклоняется. Я чувствую тепло его лица и губ. Это такая мука, что мне нужно несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Вон пошёл, - шепчу ему в губы, и он прекрасно слышит. – И правду свою оставь себе.

А я оставлю себе свою.

– Я тебя услышал, - отвечает Демид после недолгой тишины. – Чтобы ты понимала, это только начало, Нэлли.

Снова этот голос хозяина жизни. Ничего его не берёт.

– Дверь знаешь где. Ключи можешь оставить себе, я сменю замки завтра же.

Разворачиваюсь и иду к шкафу. Достаю халат, набрасываю на плечи, потуже завязываю пояс, чтобы спрятаться от его взгляда.

Знаю, что смотрит.

– Ты ещё здесь? – поворачиваюсь, скрестив руки на груди.

– Уже ухожу, - его лицо вдруг становится нечитаемым. Адаров подходит к дивану и забирает секс-игрушку. – Либо со мной, либо никак, Нэлли. Запомни. До встречи.

Как только он убирается из квартиры, я бегу к двери со своими ключами и вставляю их в замок. А потом бреду на кухню за водой на ватных ногах.

Руки дрожат. Стучат как на морозе зубы.

Делаю несколько глотков. Возвращаюсь в большую комнату и плюхаюсь на диван.

Ложусь, притягиваю к груди коленки. И начинаю рыдать белугой.

Адаров уже один раз уничтожил меня, использовал и выбросил. Я еле оклемалась.

Мне не столько за себя обидно, сколько за Кирилла. Он заслуживает всю любовь на свете, а вырос без отца.

Иногда я спрашивала себя, как бы отреагировал Демид, узнай он, что у него есть сын.

Но после его внезапного возвращения я лишний раз убедилась в том, что правильно сделала, скрыв свою беременность. Нашей семье будет лучше без него!

Конечно же, ни о каком сне не могло быть и речи. Я немного подремала, а с утра собралась и поехала в деревню к маме и Кириллу.

Вот мой родной дом. Не в городе, среди шума машин, а в тихом месте, окружённом природой, где все друг друга знают.

У меня впереди два выходных, я и рада, что проведу их здесь.

Вдалеке от Адарова.

Ещё довольно рано, на траве у забора видны капельки росы. Пытаюсь отворить калитку тихо, но дверца предательски скрипит. И сразу же все собаки на улице начинают лаять.

Прохожу двор, окидываю взглядом грядки, которые нужно бы прополоть, и захожу в дом.

– Какие люди! – приветствует меня мама, стоя у плиты.

По запаху определяю, что на завтрак будут блины. Объедение.

– Привет! – ставлю пакет с гостинцами на пол. – Кирилл спит?

– Спит. А ты чего такая? – мама прожигает меня пытливым взглядом, на который воистину способна только мать. Убирает с огня сковороду и подходит ко мне.

– Работа, - пожимаю плечами.

– Значит, надо менять, а то на тебе лица нет. Я тебя такой помню, когда ты Кирюшку вынашивала.

Блин!

– Мам… - отнекиваюсь я.

– Что «мам»? Ты белая как призрак, - снова осматривает меня своим карим взглядом.
– - Иди буди моего внука, а я схожу, наберу клубники к блинам.

– Хорошо.

Поднимаюсь на второй этаж, который во времена моего детства был чердаком, и на носочках иду в комнату Кирилла.

Прокрадываюсь к нему и останавливаюсь на пороге.

К горлу поднимается ком.

За последние два дня в моей жизни было слишком много Демида. Его образ отпечатался в сознании настолько, что теперь я не могу смотреть на своего сына без того, чтобы испытывать ещё невиданную до этого дня боль.