Какой еще цех? Мне хотелось вмешаться в разговор, задать хоть какой-нибудь вопрос. Но я не мог говорить. Я не чувствовал рта. Я даже не чувствовал, что дышу.

Возможно, из-за искусственного позвоночника я потерял любую возможность ощущать тело.

Я всё еще надеялся, что дело в искусственном позвоночнике. Черт возьми, уже тяжело понимать, что происходит.

– Ну хорошо. Давай я составлю техническое заключение, и вернем обратно.

Ллойд забрал бумаги и направился к дверям.

– Я спрошу, когда они смогут забрать!

Макферсон снова потер переносицу. Возможно, это побуждает его к мыслительным процессам. Затем подошел к терминалу и снова начал щелкать.

Макферсон, ты похож на компьютерщика из старых фильмов. Они всегда громко стучали по клавиатуре, и никогда не пользовались мышью или сенсорным экраном.

Я попытался посмотреть, что он делает. Всё, что получилось – медленно повернуть голову в его сторону. Все-таки он частенько водил стилусом по сенсорной панели. Беру слова обратно, Мак.

Мое любопытство было замечено. Он посмотрел на меня, но реакция была очень странной.

Он мгновенно отскочил, и торопливо вышел из зала.

Кажется, я его напугал. А что он хотел, мне ведь тоже может быть страшно, в такой ситуации.

И как они вообще разговаривают? Неужели ни капли сочувствия к человеку в моем состоянии?

Я повернул голову прямо. В этот раз получилось быстрей. Можно ли мне двигаться? Я хотел что-нибудь сказать, но даже не представлял, как издать какой-либо звук.

Я обратил внимание на свой нос. Мне казалось, что форма была другой. Я пока не могу сосредотачивать внимание, но кажется, что нос выглядел иначе. Возможно, это из-за освещения.

Пока я пытался смириться с этим носом, в помещение вошли Макферсон и еще трое в костюме техников. Один из них нес чемодан для инструментов – я узнал по круглой синей наклейке, а другой – небольшой металлический кейс.

Они подошли ко мне, двое зашли за спину. Макферсон стоял дальше всех.

– Сэр, вы уверены? – раздался голос одного из техников позади.

– Да, уверен! – Раздраженно ответил Макферсон.

Я плохо помню дальнейшие события. Мне казалось, что через меня проходит несколько тысяч вольт, и голова могла взорваться в любую секунду. Я слышал жуткий гул прямо внутри черепной коробки. И после этого всё исчезло.

Меня мотало из стороны в сторону. Я вновь был в темноте, и сознание возвращалось очень медленно. Казалось, что меня укачивало. Раньше бывало похожее состояние, когда я был болен, и была высокая температура. Словно проснулся посреди ночи, меня лихорадит, и до сих пор в голове остатки сна. Не приходя в сознание окончательно, я снова проваливался.

Но сейчас хуже.

Казалось, что люди смеялись и аплодировали. Затем вновь тишина. И вновь укачивание. Иногда появлялись голоса людей. Я был полностью дезориентирован.

И через какое-то время вновь пришел в себя.

Большое светлое помещение. Высокий потолок с промышленными светильниками. Снова полное отсутствие фокусировки зрения. Я стоял в группе людей, выстроенных в одну линию. Справа от меня донеслось:

– Двадцать три. Моторика. Иди к стене.

Краем глаза я увидел, как кто-то вышел из линии, прошел через зал, остановился у стены и развернулся лицом. Рядом с ним уже стояло несколько человек. Все в одинаковой одежде. В этой клинике все рехнулись. Не получалось разглядеть лица, до них далековато для моей зоны фокусировки. В глазах всё было мутным, я не видел очертаний. Но в этот раз был определенный прогресс – я мог более свободно двигать головой, глаза стали управляемы. И, в конце концов, я стоял на своих ногах! Правда, этого не чувствовал. Я не ощущал своего тела, как и прежде, но понимал, что могу позволить себе больше движений.

– Двадцать четыре. Моторика. Иди к стене.

Человек справа от меня вышел вперед и твердой походкой направился к противоположной стене. В это время человек в халате подошел ко мне, делая какие-то отметки в планшете. Здравствуйте, доктор.

Он дождался, когда бедолага с номером двадцать четыре дойдет до стены и развернется, затем посмотрел на меня, нахмурился и скомандовал:

– Двадцать пять. Моторика. Иди к стене.

Нужно было идти. Я уверенно сделал шаг вперед, и у меня получилось! Я привык долгое время находиться на одном месте, но сегодня уже мог стоять на своих двоих, и даже идти. Медленно, непривычной походкой я шел вперед. Ноги просто несли меня вперед, оставалось контролировать направление и вовремя остановиться. Противоположная стена приближалась. Внутри я ликовал. Это было моим прощанием с прежним состоянием, полным бессилия и неопределенности. Не знаю, что они сделали со мной в прошлый раз, но этим ребятам удалось поставить меня на ноги. Судя по количеству человек в помещении, не меня одного. Таких как я было много. Я был двадцать пятым. Подходя к стене, удалось обратить внимание на мужчин, которые подошли к стене передо мной. Они стояли недвижимо и смотрели вперед. Я пытался разглядеть их, сквозь пелену. В голове мелькнула мысль, что в зал набрали мужчин с одинаковым типажом. Таких же как и я, которые проходят реабилитацию?

Всё это было очень странным событием. Я только что очнулся, уже стоя. Сразу же смог ходить. И вот, ко мне идет еще один испытуемый.

Я вглядывался ему в лицо. Пелена постепенно проходило, зрение становилось всё более отчетливым. Чем ближе он подходил, тем сильнее усиливалось мое чувство тревоги.

Его лицо было слишком похожим на остальные.

Он остановился справа от меня и развернулся.

И меня охватила настоящая паника. Я узнал это лицо.

Вдалеке послышалось: