— Не приближайтесь!

Стас лучезарно улыбнулся:

— Геля, неужели ты не простишь нам этот ма-а-а-аленький недостаточек? При всех остальных больших достоинствах.

— Да. При очень больших достоинствах. — Женя демонстративно поправила грудь, выглядывавшую из корсета, а затем изобразила руками нечто размерами похожее на батон «Домашний».

Ангелина в ужасе выронила зонт и рук и попыталась зажать уши руками:

— Уходите! Я… Я… Я пошутила! Я не хотела! Я не думала!

Женя сложила поводок пополам, а затем резко дернула руками за концы в стороны. Раздался громкий хлопок.

— Вот именно, детка, ты не подумала. А думать нужно всегда.

Тем временем Стас сунул коробку на тумбочку в прихожей.

— Мы понимаем, что наше предложение весьма неожиданно, но мы вернёмся. Завтра. Чтобы узнать, каким будет твой положительный ответ.

Женя едва успела вытащить ногу, прежде чем дверь захлопнулась.

— Какая темпераментная девушка, однако.

Пока Стас застёгивал рубашку и надевал пальто, Женя аккуратно отлепила пластилин от дверных глазков.

— А ошейник куда?- спросил Стас, снимая шипованный «галстук».

Женя пожала плечами.

— О! У Михи же ротвейлер живёт на даче! Ему отдадим!

— Ста-а-а-а-а-а-с, это не тот ошейник! — Женя расхохоталась, сползая спиной вниз по стене насколько позволяли корсет и шпильки ботфортов.

— Мда? Жаль. Я ведь помочь хотел, к делу приспособить!

Женя вздохнула:

— Тихорецкий, я ведь предупреждала тебя, что твои вежливость и доброта до хорошего не доведут!

— Клянусь, любимая, с этого дня буду помогать донести тяжёлые сумки только немощным бабушкам! — Стас встал на одно колено и приложил обе руки к своему сердцу, изображая глазки котика из одного известного мультика.

— Ага. Я так и поняла: в геронтофилы заделаться решил!

Они оба расхохотались и, поцеловавшись, пошли домой, решать, как же провести эти выходные.

Утром, вынося мусор, Стас поборол в себе желание сперва зайти к Геле, а потом уже направиться к мусорному контейнеру. Выйдя на улицу, он поздоровался с местным «филиалом КГБ на пенсии», как называла Женя бабулек, ежедневно заседающих на лавочке у подъезда и строго блюдущих всё происходящее вокруг.

— А, здравствуй, Стасик! — радушно улыбнулась обычно строгая и принципиальная глава «филиала» Татьяна Семёновна из сто пятой квартиры.

Остальные бабульки так же поприветствовали Стаса и продолжили бурное обсуждение последних новостей.

— А вы слышали, жиличка-то из тридцать восьмой сегодня съехала ни свет ни заря!

— Гелька что ли?

Стас остановился, делая вид, что ищет сигареты и зажигалку, и навострил уши.

— Она самая! Позвонила Ивановне и сказала, чтобы та ключи забирала! В итоге не стала её дожидаться и мне их отдала! Не, я квартиру чин-чином приняла, всё проверила. А то мало ли! Вдруг унитаз увезёт или ванну! Всякое бывает.

Бабульки, сделав серьёзные лица, молчаливыми кивками выразили согласие с последней фразой своей соратницы.

— Только скажу вам, видно было, что собиралась впопыхах!

— Может случилось чего? Девка, вроде, хорошая, тихая…

— Тихая-то тихая, да видно в её тихом омуте черти водятся! Во-о-о-т такенные! — вступила в разговор Анна Владимировна из соседнего подъезда и размахнула руками так широко, будто опытный рыбак показывающий свой самый крупный улов.

— С чего взяла? — сурово посмотрела Семёновна.

— Так дворник наш, Рамиль, когда бак из-под мусоропровода выкатывал, заметил, что в трубе что-то застряло. Палкой потыкал и оттуда коробка выпала. Красивая. Как раскрыл, а там… — Анна Владимировна взяла трагическую паузу. «КГБ-шницы» синхронно приложили руки к своим пуховикам примерно на уровне груди.

Стас знал, что во внутреннем кармане верхней одежды у всех бабулек хранились таблетки «от сердца» или «от давления», а у некоторых и те, и те.

— … а там уши кошачьи, ошейник и хвост!

— Неужели садистка? Из этих, догхантеров?

— Не, те ж по собакам зверствуют…

— Да не перебивайте меня, девочки! Костюм это был! Для игр. Интимных, простигосспади…

— А я по телевизору видела! Есть такие, которые животных любят!

— Зоофилы что ли?

— Батюшки-и-и! Куда мир катится! В наше время…

— Так, а Геля-то при чём?

— Так на ошейнике том ейное имя нацарапано было! — торжествующе подняла палец вверх Анна Владимировна.

— Ах, такая девочка скромная, а нормально любиться не может! Извращенка, как есть!