Сделала вид, что не заметила. Что его вообще не существует.

А внутри каждая клеточка бесновалась, кровь бушевала от злости.

— Она не сделает тебе ничего, могу пообещать, — продолжал он громыхать под ухом, вглядываясь в мой профиль, по которому ручьем стекала дождевая вода. — Тебе не о чем переживать, но ты должна поделиться со мной всем. Я чувствую, ты что-то скрываешь.

Посмотрела на него, как на идиота. А, впрочем, почему "как"? Он и есть идиот, если всерьез решил, что я доверюсь ему.

— В твои обещания я не верю. Ты пообещал, что мы не будем пересекаться, но ты в этот же день нарушил его. Так что можешь засунуть свои обещания знаешь, куда?

— Примерно представляю, — поджал он губы и глянул на светофор, на котором убывали секунды. Сорок, тридцать девять, тридцать восемь. — Я пообещал, что мы не будем пересекаться в офисе. Мы не в офисе, как ты можешь заметить.

Прорычала, подвергаясь новой атаке злости, прорывающейся изнутри. Затряслась не то от пронизывающего холода, не то от накатывающего раздражения.

А Оля еще смела утверждать, что это я проходу Макарушке не даю. Видела бы она, как ее благоверный бегает за мной, точно собачонка.

Надеюсь, она одержима им настолько, что приставила за ним сыщика. Надеюсь, она получит доказательства обратного и сделает соответствующие выводы.

— И что мне теперь шарахаться от тебя по улицам? Всякий раз оглядываться? — бросила я возмущенно. — Не кажется ли тебе, что ты поступаешь эгоистично?

Макар категорично покачал головой, пятерней зачесал мокрые волосы назад, чтобы они не спадали на лоб сосульками.

— Как раз наоборот, — ответил он хлестко. — Я хочу разобраться во всем... разложить все по полочкам. Если понадобится, то объясниться с тобой. Просто расскажи, что наговорила тебе.. Ольга, — произнес он впервые ее имя, но как-то нехотя, через силу, словно само имя вызывало у него отвращение.

— Если так хочется узнать, что говорила мне твоя девушка, приди завтра в офис. Приди и спроси у любого. Потому что все слышали, как она орала! Все, Макар! — топнула я ногой. — С твоим приходом офис превратился в шарашкину контору! А если не хочешь ждать до завтра, спроси у нее самой! У своей Оленьки! Ведь это из-за тебя она прискакала ко мне качать свои права!

Лицо его приобрело тяжелое виноватое выражение.

— Алён, я хочу узнать все с твоих слов.

— Да отвяжешься ты, наконец, или нет?

— Вряд ли, — отчеканил, проявляя холодящую непреклонность. Я негодующе ахнула, намереваясь поднять восстание. — Не расценивай это, как попытку сблизиться с тобой или наладить отношения. Я понимаю, что это невозможно. Да, я облажался. В прошлом и сейчас вот. Но в данной ситуации я реально хочу разобраться. Здесь и сейчас. Без вмешательства Ольги. Я не могу ей доверять, как тебе.

Помочь...

По его мнению, мне требовалась помощь. Его помощь! Защита, словно Оля представляла для моей жизни угрозу. Будто она сущее зло в юбке.

Я лишь закатила глаза и мысленно сплюнула горечь. Не стала никак акцентировать внимание на последних фразах, сказанных чрезвычайно самонадеянно.

Тоже мне помощничек нашелся!

«Да чем эта сорока килограммовая дива может быть опасна? Разлается так, что у меня лопнут перепонки? Так уже. Уже лопнули, а тебя и близко не было. Где была твоя помощь? Как ты сможешь оградить меня от этой истерички? Посадишь ее в вольер, сделаешь прививку от бешенства?» — проорала я про себя, раздуваясь от злости, а на деле даже не глянула в его сторону. И звука не издала.

— Почему у меня складывается впечатление, что вы были знакомы в прошлом? Или Ольга... — бросив на меня тревожный взгляд, Макар не смог договорить. Задумался.

Я тоже ушла в раздумья и отвернулась от него.

А что, если мне действительно может грозить опасность? Что если это были не пустые угрозы. Ничего конкретного ведь Оля не сказала. Она только обмолвилась о своем могуществе.

Но настолько ли оно существенное, чтобы трусливо поджимать хвост и искать помощи у ненавистного человека?

— Алён, — Макар осмелился схватить меня под локоть и развернуть к себе лицом. Рука его соскользнула на мою ладонь. Он некрепко сжал продрогшие пальцы. На фоне яркого контраста по венам запустился губительный ток. — Не закрывайся... Все ведь не так, как ты можешь себе представить.

О чем он вообще говорил... Об Оле или уже о чем-то другом?

Мощнейший разряд. Неприятные покалывания, забирающиеся под кожу тысячами ржавых иголок. Затем еще один разряд и еще. Громадного вольтажа. Ощутимого настолько, что в ушах стоял стрекочущий звук напряжения.