— А эти твои рычаги, — показала в воздухе кавычки. — Они хоть сработают?

— Разумеется. Они поумерят ее пафосные замашки, — на краткий миг Макар ушел в раздумья, затем кивнул каким-то своим мыслям. — Да, я приструню ее, иначе ей вообще ничего не светит. Ни папочкины денежки, ни место в компании.

Класс. Она еще на фирму претендует.

И теперь понятно, почему она чувствовала себя в стенах офиса, как королева перед своими подданными.

— Ну, удачи, — скупо ответила, внутренне злорадствуя. Невольно скривилась от дальнейшей участи. Как я проработаю оставшиеся дни? Как-как? А никак. — А я, пожалуй, выйду пока на больничный.

— Как пожелаешь, — пожав плечами, согласился Макар. Не хотя. Мрачно. Точно принуждая себя, тем не менее.

Надо же. Я даже опешила на секунду.

— Это еще не точно, мне надо хорошенько обдумать все.

Макар тяжело вздохнул. Откинулся на спинку стула и всмотрелся в окно, где серость постепенно напитывалась сочными красками.

Дождь незаметно закончился. Лучи солнца начали пробиваться сквозь стремительно проплывающие облака.

Вскоре кафе опустело. Заметила, что внутри остались только мы вдвоем, не считая парочки работников, прячущихся в подсобке.

— Так ты была знакома с Ольгой раньше? — вернулся Макар к разговору. Как-то холодно. По-прежнему всматриваясь в окно.

— Нет, — мотнула головой и почему-то не пожелала озвучивать свои подозрения о Кате: — Я думала, ты рассказывал ей обо мне. Просто она знала некоторые подробности.

— Какие? — повел он бровью в удивлении, возвращая на меня взгляд, пронзающий насквозь.

— Про то, где я жила, про измену и.... — осеклась, едва не проговорившись о беременности, а затем сконфуженно отмахнулась, — Ну и так еще по мелочи.

— Про измену? — Макар оживился. Выкатил ошалевшие глаза на меня и даже подскочил с места, словно его совесть в заднее место ужалила.

— Ага, про нее, — вякнула я с кислой миной.

— Невозможно! О ней знают только я, ты и Клим! — заявил он чересчур уверенно.

— Да? — напряженно хмыкнула я. — А та, с которой ты мне изменил? Ее ты уже не учитываешь? — надменно вскинула подбородок, сузив глаза в маленькие щелочки.

Пауза. Столь длительная, что казалось Макар уйдет от ответа.

Вытянув шею, он задумчиво провел костяшками пальцев от подбородка вдоль шеи и обратно.

А я полоснула его неприязненным взглядом до верности, чтобы он и вовсе ушел куда подальше.

Не ушел.

Очнулся и корпусом подался вперед.

— Ты думаешь, у меня было с Олей? — почти шепотом. Заторможенно качнул головой. — Серьезно?

Промолчала. Подмывало матюкнуться, но я вынужденно прикусила язык. До металлического привкуса.

А Макар запыхтел. Нервно провел рукой по подсохшим волосам, кучерявившимся на кончиках.

— Да, она действительно нарисовалась тогда в клубе. И... помню, мы повздорили сильно, но...

— Не нужно, — прервала его, на удивление, ровным и спокойным тоном, несмотря на ненависть, пускающую корни в самое сердце. — Мне не нужны твои оправдания. Я все хорошо помню. Я все услышала еще два года назад... Ты все подробно мне объяснил. Повторять не нужно!

Грудью резко на край стола навалился и выпалил с нервом:

— Нет, я обязан! Обязан сказать, что ты ни в чем не виновата!

Макар не мог усидеть на месте. Его будто ломало изнутри.

Но как же приятно было наблюдать за его внутренними терзаниями.

— Аль, я несколько недель находился в заднице, а ты...

— Что я? — дерзко выплюнула, вздрогнув всем телом.

— Ты не слушала меня, когда я пытался с тобой объясниться. Заладила о свадьбе. Я был зол на себя... На то, что не хотел никак повлиять на ситуацию. Я когда домой приехал, ты попросила меня назвать чье-то имя. Я счел это подходящим моментом и все, меня понесло. Я вывалил все дерьмо на тебя. Сорвался... Пиздец просто! — голос Макара сошел на хрип. До него словно только дошло, что Оля не зря прозвала его «мудилой». — Я же выдумывал столько всего... Перегнул. До сих пор простить себе этого не могу.... Я сожалею. Обо всем...

Поворот не туда.

Я в шоке...

И как у него только язык повернулся сказать мне нечто подобное? Спустя столько времени. Да даже не во времени дело!

Сколько бы ни прошло времени — не важно.

Поздно.

Поздно жалеть. Поздно раскаиваться. Поздно что-то объяснять. Поздно придумывать что-то. Все уже давно сделано. Решено. Не верю ни единому слову. Слушать ничего не желаю.

И с чего он взял, что я виню себя?

— Мне плевать. Можешь хоть подохнуть от стыда. И от жалости к себе! — заключила я с надменной улыбкой, а и без того утратившее равновесие срывало с петель.