Пение тут же смолкло.

– Что вы сказали?
– спросил холодильник.

– Ничего, - отозвался Мокрый и рванул зубами кусок курицы.

– Нет, я же только что слышал.

– Слышал и забудь.

– Послушайте, давайте попробуем начать все сначала, - быстро заговорил холодильник, - если бы я знал, что имею дело с такими серьезными людьми, конечно же, все пошло бы иначе. Хотите, сейчас я покажу вам кино, а потом подходите за десертом. Он уже почти готов - кусочек кремового торта для каждого и лучшее в Галактике мороженое.

– Другой разговор, - изрек Вова, глядя на умный бытовой прибор сердитым взглядом, - может, оставим тебя коптить кухню, если впредь будешь вести себя разумно.

– Договорились!
– Синеватое лицо просияло.
– Вот вам стереопостановка.

Вверху холодильника возникло несколько фиолетовых точек, от них потянулись лучи. К полу поплыли начальные титры, за ними вспыхнула яркими огнями заставка - Чебурашка, раздирающий пасть крокодилу Гене.

– Что за фильм?
– оживился Нос.

– Новейшая премьера, - поведал холодильник, - выкачал из Глобальной сети специально для вас. «Кровавый полдень» от Чебуран-студио. Настоящая драма. Два дня из жизни шайки грабителей. В конце они все погибают, но это не важно.

– Как это не важно?
– вскинулся Мокрый.
– Ты зачем конец рассказал? И потом, не хочу я смотреть, как грабители погибают.

Остальные поддержали его хором возмущенных голосов.

– Знаю, знаю, чем вас развлечь, - сообщил холодильник. И запустил концерт, посвященный Дню милиции, стянутый непосредственно с эфира. В хитроумный прибор было вмонтировано и несколько приемных беспроводных устройств - для подключения к Глобальной сети и программам стереовещания.

На сей раз никто возражать не стал. Только Мокрый все время морщился, когда в антрактах между песнями конферансье напирал на борьбу с преступностью, которая на Земле вскоре будет уничтожена поголовно.

Во время обеда Вова, не отрываясь, смотрел на Диану, даже пытался неумело за ней ухаживать. Но в результате окатил ее газированной водой и вконец сконфузился. А после обеда в коридоре второго этажа попытался обнять девушку, но она отпихнула его твердым кулачком.

– Ты что это делаешь?

– Ничего.

– Вот ничего и не делай!
– отрезала Диана.
– Пока я сама не попрошу. Ну ладно… - смягчилась она, видя, как вытянулось от огорчения лицо молодого человека.
– Ты чем сейчас собираешься заняться?

– Не знаю. Наверное, поиграю в компьютерные игры. Постреляю в разных чудищ.

– Пойдем ко мне.

Вове показалось, что он ослышался.

– Что?!

– Ты плохо слышишь? Я говорю, пойдем ко мне. Поболтаем. Я хотела тебя кое о чем расспросить.

– Конечно, пойдем, - воодушевился Вова.
– Я тебе все, что угодно, могу рассказать. И показать…

В комнате Диана бросила быстрый взгляд на камеру наблюдения, взяла молодого человека под руку и потащила к ванной. Тот едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств, вообразив невесть что, попытался снова обнять девушку, но она не позволила, втащила Вову в ванную и закрыла за ними дверь.

– Здесь нас никто не услышит.

– Точно.

Очередной страстный порыв Диана пресекла, хлопнув парня по рукам.

– Я же сказала, хочу поговорить.

Вова вздохнул, присел на край ванны.

– Ну давай, говори.

Диана завела разговор издалека:

– Скажи, ты не боишься, что когда-нибудь все может плохо закончиться?

– Что плохо?
– не понял Вова.

– Этот образ жизни, который ты ведешь… Однажды может так случиться, что тебя поймают или хуже того - застрелят. Ты ведь все время ходишь по краю.

– Ну да, - расправил плечи молодой человек, - это точно. Я хожу по краю. Я рисковый парень.

«С кем я разговариваю?!
– подумала Диана.
– Похоже, он неисправим. К тому же у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения».

– Я вот о чем, - продолжила она, - ты же видел, как рангун пристрелил тех людей. Шутки кончились.

– Точно, шутки кончились. Ты опять права. Теперь мы в настоящем деле. Ты рада, Снегурка?

– Очень рада. Но послушай. Я тут размышляла на досуге… Они ведь могут точно так же поступить и с нами. Мы для этой парочки никто - простые исполнители. Что им помешает после дела убрать исполнителей?

– То есть нас?
– Вова так поразился этой мысли, что некоторое время сидел с открытым ртом.
– Да ну, не может этого быть… - наконец выдавил он.