– Глупенький мой, ну что ты так раскричался, - Татьяна схватила ладонь Мокрого и припала к ней губами, - конечно, поумерю. Я теперь от тебя ни на шаг.

– То-то же, - откликнулся довольный бандит.
– Видал, Крылатый, - обернулся он к лемонийцу, - как меня бабы любят. А тебя ваши самки козлиные так могут приласкать?!

– Наши самка - не твой дело, - бросил тот.
– Наши самка - настоящий солдат. Сражаться до последнего и все погибать.

– Все погибли?
– поразился Нос.

– Да нет, ты, наверное, что-то не так понял, - успокоил его Мокрый.
– Ты что только что сказал, Крылатый?

– Я сказать, что все наши самка погибать в борьба. Большая часть в война. Остальные в подпольный работа. Последний раз я видел лемонийский самка двадцать лет назад. Это был старый, очень плохой калека. Дом для престарелый на Глоце.
– Глаза лемонийца затуманились.
– Она много говорить со мной. Сказать, что я последний надежда мой народ.

– Началось, - выдавил Мокрый, - слушай, ты, ну к чему опять весь этот дешевый пафос? Я есть последний надежда то, я есть последний надежда се… Хватит уже, может быть. Так бы и сказал. Нашел себе бабу, а она оказалась слишком старой. Вот и вся любовь.

– Глупый уголовник, - лемониец презрительно выплевывал слова, - что ты понимать в настоящий любовь. Любовь к свой народ. Любовь к свой планета, для который готов сделать все, что угодно.

– Хватит, - попросил Мокрый, - тошнит. Лучше узнай, в чем там дело. А то требования свои мы давно выдвинули, а они и не чешутся.

– Борзо, посмотри, что там, - скомандовал лемониец.

Рангун осторожно выглянул из-за угла. За те пятнадцать минут, что прошли после обмена людьми между спецназовцами и грабителями, ситуация не изменилась. Боевая машина десанта по-прежнему перекрывала проход, солдаты не торопились убраться из Манежа.

– Все как было!
– сообщил Борзо.
– Даже прибавилось солдат, по-моему.

Крылатый возмущенно ткнул Мокрого в неприкрытый взрывчаткой бок и выкрикнул:

– Ты есть плохо вести переговоры! Сейчас мы уже должны лететь в космос!

– Убери лапы от моего мужика!
– возмутилась Татьяна.
– Он меня выручил, я теперь за ним в огонь и в воду. Он знает, что делает!

– Знаю, - подтвердил Мокрый.
– И, что делаю, знаю. И просто так знаю. Знаю, и все тут!

– Ты немедленно высовываться в окно! Требовать освобождать проход! Мы не мочь ждать долго-долго!

– Хорошо, - согласился бандит.
– Шугану сейчас легавых…

Он выглянул в коридор и продемонстрировал солдатам топийную гранату:

– Эй, служивые, если через минуту танк с дороги не уберете, я ее в вас кину. Ясно излагаю?

– Понял вас, бандит Мокрый, - отозвался из динамика генерал Вареник.
– Не надо волноваться. Мы уже отводим бронетехнику.

Двигатель БМД чихнул и завелся. В воздухе запахло озоном - даже боевые машины, которые использовались для охраны объектов в центре Москвы, работали на экологически чистом водородном топливе.

– Солдат убирать пока не надо, - сказал Мокрый.
– Пусть они заложниками послужат. Мне одному взрываться не мазево. Уберете солдат - мы за себя не отвечаем.

Он обернулся к Крылатому:

– А если эти собаки застрелят меня? Я ж тогда и кнопку нажать не успею… Я, правда, и так бы ее нажимать не стал - было бы счастье взрываться, пусть и за компанию с целой толпой легавых…

– О, глупый уголовник!
– заверещал лемониец.
– Зачем ты говорить вслух такой вещь. Нас слушать на всех канал связи. Я есть думать обо все! Если тебя убивать, сигнал от сердца и от мозга переставать поступать на датчик - и заряд взрываться… Так сконструирован взрывательный пояс. Это знать все спецслужба, каждый грамотный солдат. А ты есть тупой уголовный сволочь!

– Базар фильтруй, рогатый!
– нахмурился бандит.
– Что-то мне все меньше нравятся твои идейки. А если сердце у меня ненадолго остановится? От сильных чувств, скажем? Тут вот женщина моя рядом, она знает, какой я нежный и необузданный…

– При чем тут это?! Ты вознамерен заниматься сейчас непотребный дела?! Датчик есть интеллектуальный оборудование. Он все понимать. Когда ты умирать по-настоящий, а когда просто поддаться плотский чувство. И парализатор не мочь тебя остановить. Я настроить пояс так, что при парализация он тоже взрываться.

– А вояки это знают?

– Должен знать. Они перестраховщик, все до один.

– И все равно мне это как-то не по душе…

– Все есть очень хорошо и правильно сделан. Если я захотеть взорвать заряд, я делать очень просто - прожигать дырка в твой голова, и мы все умирать.

– Да это вообще беспредел какой-то!
– выкрикнул Мокрый.
– Давай лучше на Носа навесим этот пояс смертника. Или на Борзо.

– Нет, датчик уже подключиться и настроиться на тебя.

– А вдруг датчик твой умный ошибется? Ты меня пристрелишь, а вы не взорветесь. И мне обидно, умер за просто так, да и вам тоже…