Шрифт:
Кровать Папа Бобер сделал двухярусной, но второго яруса вечером не найти. Дело в том, что кровати второго яруса выдвигались сквозь стены в комнаты Сыночка Бобренка и Сестренки Бобренка. Если ночью Сестренка Бобренок проснется и встревоженно сядет на кровати, то кровать наклонится и, как санки, скатится в комнату к папе и маме на второй ярус кровати. И не надо будет самой перебегать.
Окошко в спальне стояло напротив шестеренок мельницы, где крутились шестеренки. Они крутились, крутились, крутились, крутились, крутились, крутились… Папа Бобер смотрел, смотрел и засыпал.
Остальные комнаты Папа Бобер строил по настроению или по случаю. Поймет Папа Бобер, что с этого места будет замечательный вид, построит балкон. Потом к этому балкону приделывает дверь с окном, а позади двери с окном – комнату.
Случилась ссора между Сыночком Бобренком и Сестренкой Бобренком – и Папа Бобер уже строит комнату только для того, чтобы в ней можно было спорить о разных вещах: "Это мое – Нет, мое! – Это моя идея! – Это очень глупая идея…" . Или о местах: "Это мое место – Нет, мое! – Я на этой стене рисую! – Нет, я".
В одной из комнат стоял маленький домик, чтобы играть и днем ночевать. Несколько комнат Папа Бобер построил только для того,чтобы в них носится.
Под хаткой были тайные ходы и подземелья, про которые знал только Сынок Бобренок. Папа Бобер строил их с закрытыми глазами. И потом забыл.
Кухонь в хатке было две – большая и маленькая. На большой кухарила Мама Бобриха, на маленькой – Сестренка Бобренок, кухаркина дочь.
Главной комнатой в хатке была гостиная, а главным предметом гостиной – знаменитый бобриный круглый стол, о котором речь еще впереди.
Разумеется в гостиной была печка и тресковод. Тресковод – это маленький- маленький, изогнутый-изогнутый, коридор, больше похожий на трубу, выходил к самому льду.
Вдоль стен стояли лестницы с перилами, которые никуда не вели. На них сидели, под них забирались, их можно было вспоминать через много-много лет, особенно перила.
Слева от окна Папа Бобер устроил лежанку, чтобы в окно лежа смотреть. А справа – еще одну кладовочку с дверцей. Мама Бобриха любила открывать дверцу кладовки и долго смотреть внутрь.
Гонки Папы Бобра.
Можно, конечно, заняться заготовками на зиму, ведь наступила осень. Но с заготовками постаралась Мама Бобриха. Мама Бобриха больше всего, после захода в тину, конечно, любила заготовки. Она первой забила морковью, кореньями, орехами, травами, кашами и разными вкусностями все кладовки и закоулки бобриной хатки, а главное, она пополнила подшкурные запасы. В два раза толще стала за лето Мама Бобриха.
«В два раза шире, в два раза красивее» – подумал Папа Бобер о Маме Бобрихе. Папа Бобер постучал по своему тугому животу. Все отъелись за лето. Сестренка Бобренок уже не могла залезть под нижние ступеньки лестниц. «Вот там я и буду прятать от нее вкусности», подумал на бегу Папа Бобер, но это он подумал просто так. Папа Бобер никогда не наказывал ее. И Сынка Бобренка.
И Папа Бобер начал носиться по дому.
Он скатываться с лесенок, так, чтобы хвост грохотал по ступенькам. Вытягивался в струнку в закоулках, словно в него кидались шишками, а он прятался. Засовывал под нижнюю ступеньку руку и делал «туки-луки». Влетал в кладовки и отбивался от вываливающейся на него моркови. Выпускал пузыри изо рта и гудел в подводных тоннелях, чтобы все думали, что это моторная лодка плывет. Разгонялся так, чтобы проскользить сквозь всю комнату, как по льду. Потом сквозь еще одну комнату, и еще комнату.
– Это нечестно, – подумал Папа Бобер, остановившись посреди комнаты.
Это было нечестно. Сынок Бобренок мог пугать Сестренку Бобренка, а кого пугать Папе Бобру? Сынок Бобренок и Сестренка Бобренок носились друг за другом в озере, стреляли в друг друга из тростниковых трубочек струйками воды, шумели, как до сегодняшнего дня шумела Река и плотина, и даже с собой не позвали.
– Взяли бы меня с собой играть, – подумал Папа Бобер. – Я знаю секрет, как из трубочки можно орешками стреляться. И репьями.
А где Мама Бобриха? Когда-то она так замечательно пугалась.
Бобер – Всемирная загадка.
Папа Бобер принюхался – Мама Бобриха сидела за столом в гостиной и пополняла запасы. Но в гостиной не было колодца до подводного тоннеля, из которого можно вынырнуть. По лестницам нельзя с воплем скатиться, прокравшись по другому этажу. Можно было бы подползти, прячась за стол, но стол у Папы Бобра был особый.
Все знают, что большой бобриный стол похож на большую детскую пирамидку. Он состоит из кругов: большой круг на широкой ножке из пня, на нем круг поменьше, на круге поменьше круг еще меньше.