Внезапно в сторону бассейна Бегемоты кто-то пополз торопливо, но почти бесшумно, оставляя посзади четкий след — смятую мокрую траву. Их было двое: один очень длинный и зеленый, с темными очками на голове, другой — короткий и без очков, на его камуфляжном непромокаемом комбинезоне виднелись пятна грязи и прилипшие травинки, над головой торчала прикрепленная к панаме березовая ветка. Неизвестные подползли к стене бассейна, и тот, что поменьше и погрязнее, воткнул ветку в мокрую землю и произнес страшным голосом:

– Тихо, Питона, будем ждать. Отсюда все видно по округе, и авиеточный гараж проглядывается.

– Ш-ш-ш..., – отозвался Питона, – а я ничего не вижу в этих очках, темнотища.

– Тебе и не надо смотреть в очках. Главное — маскировку соблюдать.

– Понятно-ш... А долго ждать-то, Малыш?

– Пока не заявится. Ужин он точно не пропустит.

– Хорош-шо, тогда я немного помечтаю, в темноте хорошо мечтается.

– А о чем мечтать будешь? – оживился Малыш.

– Что ты мне сделаешь костюм для плавания и мы поедем в Санкт-Петербург.

– Пфу, а зачем нам туда ехать-то?

– Как зач-чем? Представь, это так солидно: Нева, Набережная, Адмиралтейство, и я – ш-швартуюсь.

– А-а, правда солидно. Ты тогда помечтай, а я высматривать буду.

Малыш то и дело высовывал чумазую рожу и беспокойно оглядывал окрестности. Вокруг его лица настойчиво вились комары, приходилось время от времени отмахивать их рукой. Хорошо, что силовое поле крошечного аккумулятора в кармане защищало все тело и от холода, и от сильной жары, и от надоедливых насекомых.

– Неясно, неясно, — то и дело бормотал он, — а вдруг он подкопным путем проникнет?

– Мож-жет. Он настоящ-щщ-ий разведчик, — с уважением прошелестел Питона.

– Какой еще разведчик?! Он же двух слов связать не может, и выдержки никакой, чуть что – сразу за ремень.

Малыш стал во весь рост и недовольно прошелся.

— И к тому же этот предок вечно опаздывает.

Тут в небе нарисовался фюзеляж авиетки. Она заходила на посадку, опуская все ниже тупой прозрачный нос и втягивая под брюхо нижний двухметровый киль. Скользнула над головами друзей кормой с фасеточными отражателями.

– Ложись, — заорал Малыш мирно лежащему у березовой ветки Питоне, и сам шлепнулся на пузо.

Вэ-эН вышел из авиетки, неспешно потягиваясь. Он был высок, впрочем, как большинство военных, прошедших модификацию. На широком лице серые глаза смотрели строго и немного насмешливо, а темно-русые, идеально подстриженные волосы слегка вились над ушами. Он расстегнул гермокостюм и огляделся вокруг. Малыш заерзал, пытаясь зарыться в землю, а Питона лежал неподвижно, невозмутимо, таращась в темень очков. Вэ-эН хмыкнул, завел глаза к небу и демонстративно развернулся к ним спиной.

Из дома выбежал Сэм. Весь сияющий, с такими же сияющими ботинками.

– Привет, рад, что наконец приехал. Как дела? – спросил он.

– Да ну их, ты уже спрашивал, – махнул рукой Вэ-эН. – Лучше расскажи, что у вас новенького. Я ведь давно никого не видел.

Вэ-эН и Сэм вошли в дом.

– Ты заметил, какой у него злобный вид? – спросил Малыш, наклоняясь к голове Питоны.

– М-м-м, – невразумительно протянул тот.

Малыш выдернул из головы березовую ветку и стал расхаживать, размахивая ею во все стороны.

– Этого нельзя так оставить. Они заперлись и вынашивают планы, и, кстати, совершенно неизвестно какие, но наверняка против меня. Надо непременно организовать проникновение.

– Тайное? – заинтересованно спросил Питона.

– Совершенно секретное и полностью конспиративное. Тут без бревна не обойтись.

– Тогда, может нам поможет Слона?

– Попробуем.

И Малыш с Питоной решительно двинулись вдоль бассейна.

Сэм повел Вэ-эН к накрытому столу. Из-под фарфоровой крышки большой зеленой супницы шел густой запах шотландского овощного супа, стоящее рядом круглое блюдо было уставлено крошечными, величиной с монету, пряными горячими булочками. Внутри каждой мог быть запечен кусочек маринованного огурчика, сыр, или ломтик рыбного филе. Белое сухое вино гостеприимный хозяин налил в пузатый прозрачный кувшин.

– Прекрасно, – возрадовался Вэ-эН, сел к столу и вздохнул, – эх, взять бы отпуск, надоела эта чертова работа.

Он говорил это регулярно, но дальше слов дело не заходило.

– Ну расскажи, дорогой Василий Николаевич, что интересненького поговаривают в управлении?

– Что у нас могут поговаривать? Стратегические цели, оперативные данные, интриги и чужие погоны. Далеки мы от жизни и от народа…

Он принял протянутую Сэмом тарелку красного настоянного супа.

– Ну так сближайтесь. Давайте устроим фундаментальную пьянку.