– Предельно, – отрезал Воронцов. – Но я твоего резюме не запрашивал и вообще предпочел бы поговорить с Женей.

– Да, пожалуйста, – фыркнула Наиль. – Уберусь восвояси, пока вы не наговоритесь или не наделаете человеческих глупостей.

И исчезла. Из пустоты раздался недовольный голосок:

– И постарайся, капитан, не расплываться в лужу доверия и обойтись без колотых и резаных. Воплощаться и спасать твою задницу недосуг.

– Спасибо, дорогая, за заботу, я учту.

И что это за жизнь такая: год за годом угождать обидчивому крейсеру. Надо бы развоплотить, да на Наиль рука не поднимается. А теперь еще свалилась вина перед созданием из космического мусора. Смотрит на это разнолоскутное чудо и видит женщину, угробленную двумя скотами. Да и сам ведь не лучше. Ему-то понравилось видеть ее на коленях. Засосала черная дыра похоти. В пределы, мать твою звезду!

Со своей бывшей он расстался уже более десяти лет назад. Она была очень говорливой и невероятно деятельной, может поэтому секс с ней был хорош. С тех пор приходилось пробавляться виртуалом или моделями разной степенью сложности. Страстные реплики, стоны и откровенные позы он давно и со скукой предугадывал. В ненастоящем не хватало остроты, драмы. Нет приправы из сомнений, внутренних метаний, неловкостей. А в тот момент что-то подобное проскользнуло. Болезненность и недопустимость такой связи скребли острыми когтями стыда.

Воронцов буквально выдрал себя из этих мыслей, натянул вдумчивый вид:

– Я правильно понял, что Игорь и Марк использовали новые технологии и вас, Женя, вслепую, чтобы обмануть больных людей и создать что-то вроде секты. Собрать с них деньги и замести следы преступления?

– Да. Я так это и сама понимала. Но можно и по-другому все объяснить.

– Это как по-другому?

Она изломала брови и уставилась куда-то в правое плечо Воронцова. Отпечаток несогласия делал лицо забавным, как у нелепого персонажа из комиксов.

– Назвать все это революцией, например, а людей мечтателями и бунтарями. У них же не было другого способа бороться. Только когда люди идут на смерть, что-то кардинально меняется. Так всегда было, голыми руками на штыки. Вот они и пошли. Чтобы модельное право рухнуло, а человечество получило свободу. Ради революции. А вожди их предали и ободрали.

– Нельзя получить свободу, убив себя. На том свете, что ли? Так все туда рано или поздно попадут.

– Для них только на том свете. А для остальных появилась бы надежда. Баг в системе искусственного интеллект. Дефект алгоритмов общества всеобщего благополучия. Рано или поздно он разрушит выстроенную структуру. Если каждый получает лучшее, тысячи и тысячи ни как не могут убивать самих себя. Поправками по профилактике правонарушений такое не прикрыть. Какие программы-подпорки не пиши, ошибка накапливается. Все рано или поздно рухнет.

Воронцов встал и прошелся, сосредоточенно глядя на собственные ботинки и чешуйки композитного покрытия между ними. Без бага не увидеть ошибку, не получить свободу. "Московское стояние" первый камушек лавины смертей и отката в прошлое. Жизнь снова стала хуже, но свободнее. Вечный цикл бестолкового человечества.

– А когда рухнет, станет собираться по-другому, – воодушевленно продолжила Женя. – Как после всех революций. И мне, как и всем погибшим, хочется знать, как вышло в будущем. Как у вас?

Один древний скульптор считал, что произведение искусства уже дремлет в камне, задача творца увидеть его, стесать лишнее и освободить красоту. Сквозь наслоение чужих, грубо слепленных масок, казалось, пробивался образ Жени. Смахни их рукой и увидишь высокие скулы, разлет бровей, нежный овал подбородка.

Воронцов почему-то разозлился. На себя или сразу на вселенную, хрен пойми.

– А что могло выйти? Много новых смертей и разбитые иллюзии.

Она разом потухла и опустила плечи.

– Вижу, Павел, вы сидите, слушаете и видите во мне пафосную дуру. Но вам всего этого не понять. Вы же не жили в мире модельного права? Вы человек космоса.

Ага, обыватель криоснов и виртуальных баров. Прожигатель жизни в стране по имени Наиль. Чем тебе не модельное право? На революцию против созданного собственными руками благополучия Воронцов сроду не решится.

– В ваше время и правда не жил, – выдал он нейтрально.

– Значит, ваш мир другой?

– Не совсем. Ваша история – вполне возможно наше прошлое. Вы же слышали Наиль: тысячелетие назад в нашем мире было «Московское стояние», то, о чем вы рассказали.

– А дальше? Что случилось в следующие годы?

Она жадно поддалась вперед, глаза засияли разноцветным любопытством. Удивительно, насколько сильно человек хочет знать будущее. Даже если точно в него не попадет. Все равно готов отдать десяток собственных лет, лишь бы заглянуть в то, что случится спустя добрую сотню. Глупость ведь вопиющая!

Воронцов хмыкнул:

– Честно? Ничего хорошего. Никакого государства будущего не появилось. Люди продолжили себя убивать под флагом о новом мире. А потом, как это и бывает, гражданская война, уничтожение машин и технологический откат.