Три десятка молодых парней – вот специальная мобильная группа, состоявшая из бойцов специального назначения. Частично – из легендарной «Альфы», частично – из куда менее известного, но не менее легендарного отряда боевых пловцов «Дельфин». Этим людям предстояло нанести удар по вилле Нубара Кобу, отсекая тем самым голову его орде.

Работа предстояла тяжелая и серьезная. Фактически ударная группа должна была рассчитывать лишь на свои силы – эфиопская армия могла обеспечить только операцию прикрытия, чтобы задержать армию Нубара на то время, которое понадобится советскому спецназу для решительного, профессионального удара по противнику, находящемуся на вилле. Учитывая наличие в гарнизоне квалифицированных профессиональных военных, операция должна была пройти без сучка и задоринки. Иначе возникали две опасности: во-первых, серьезные потери в личном составе – вплоть до полного разгрома ударной группы. И во-вторых, буквально за три дня до прибытия группы в Эфиопию Нубара Кобу обзавелся вертолетом. И в случае, если спецназовцы увязнут в бою с охраной усадьбы, генерал мог простонапросто улизнуть.

Атака группы предполагалась с суши и моря. Причем сухопутное нападение было в значительной степени отвлекающим. Бойцам «Альфы» ставилась задача: скрытно проникнуть на территорию усадьбы, повредить технику, нанести максимальный ущерб живой силе, посеять панику среди обороняющихся. Для этой цели командование «Альфы» отобрало двадцать лучших бойцов.

«Дельфины» должны были высадиться с моря и уничтожить генерала Кобу, по возможности не отвлекаясь на посторонние цели. Хотя, в принципе, по замыслу операции наличие таковых не слишком-то и предполагалось. К моменту, когда из темной ночной воды выберутся на каменистый берег десять боевых пловцов, бойцы «Альфы» должны начать шуметь, отвлекая внимание от берега.

Томанис, Бережной и Разин находились в составе «морской» группы. И страшно гордились своим участием в столь ответственной операции. Тем более что их неразлучное трио командиры предпочли более опытным бойцам. Конечно, честь была заслуженной – оценки за боевую и тактическую подготовку у всех троих были отличными, их расценивали как лучших выпускников спецшколы за текущий год. Но все равно было лестно первым заданием получить столь важное и ответственное дело.

Ночь на двадцать седьмое июля была темная, словно весь мир окунули в огромный ушат с битумом. Вязкая и плотная темнота как будто забивалась в легкие, и фраза «темно дышать» уже не казалась нелепицей.

Мотор рыболовецкого сейнера, с которого собиралась высаживаться группа боевых пловцов, работал надсадно и с перебоями. Бойцы, расположившиеся на палубе, морщились при каждом вдохе – здесь, на конфискованной посудине, воняло так, что слезились глаза. Запахи гнилой рыбы, солярки, нечистот и еще чего-то непонятного смешивались в такую забористую дрянь, что спецназовцы еле удерживались от того, чтобы прямо сейчас не нацепить на себя водолазное снаряжение, не начать дышать воздухом из баллонов. Он, конечно, тоже своеобразный, отдающий резиной и металлом, но честное слово – по сравнению с вонищей на сейнере было гораздо приятнее.

– Блин, мы тут подохнем, пока доплывем, проворчал Томанис. И то, что невозмутимый обычно прибалт высказал это вслух, как нельзя лучше отражало, насколько группе хотелось как можно скорей добраться до той точки, где можно плюхнуться в теплую, казавшуюся густой воду Красного моря.

Антон Бережной хмыкнул. Ему в голову пришла неплохая идея. Взяв маску, он надел ее так, что оказался напрочь изолирован от окружающего мира. Запах пропал почти полностью, хотя остался его призрачный след, некоторое количество, просачивавшееся изо рта в процессе дыхания.

– Народ, делай, как я! – сказал Бережной.

Спецназовцы сделали – и практически сразу над палубой пронесся вздох непередаваемого облегчения.

– Благодетель! – простонал кто-то из бойцов – кажется, благодушный сибиряк Егоров.

Сейнер, пыхтя и захлебываясь мотором, продолжал переваливаться на волнах. Текли минуты, битумная чернота африканской ночи разрывалась только в небесах, где сияли звезды. Впрочем, они нисколько не помогали разглядеть окружающий мир. Думается, что писатель, сообщающий в своем опусе, что его героям хватило света звезд в безлунную ночь, чтобы совершить очередной подвиг, не владеет предметом. Или, если доводилось ему не только витийствовать в кабинете, но и взаправду блуждать в тропической ночи, просто прибегает к поэтической гиперболе.

Короче, в темени, по которой неспешно чапал сейнер, единственным ориентиром для бойцов пока что были только стрелки часов, лениво наматывающие на себя все новые и новые минуты…

Однако вскоре далеко впереди появились проблески света. Были они неверными, мерцающими и гаснущими. Мало-помалу, когда судно подошло к берегу чуть ближе, стало понятно, что это прожекторы, которыми шарят по воде и суше часовые на сторожевых вышках усадьбы Нубара Кобу.

– Приготовились! – тихо сказал командир группы капитан третьего ранга Сухарев. – Десять минут до выхода!

На палубе началась тихая суета. Вообще-то, конечно, боевым пловцам надо меньше времени, чтобы, будучи готовыми к боевому погружению, погрузиться в свою родную стихию. Но приходилось делать поправку на то, что на борту сейнера ни в коем случае нельзя включать свет.

Наконец один за другим бойцы доложили о готовности.

– Лодки на воду!

Лебедки не скрипели – сегодня вечером их шкивам досталась немалая порция масла. Две черные надувные лодки «зодиак» американского производства опустились на воду. Через несколько минут в них заняли свои места боевые пловцы. Практически беззвучно лодки отвалили от борта сейнера. Тот громче заурчал мотором и ушел в сторону открытого моря – он вернется на это же самое место, когда спецназовцы выпустят сигнальную ракету.