– Кто нас слил? – крикнул Борис Костяну.

Тот, впрочем, не спешил отвечать, стремительно уползая в сторону невысоких кустов можжевельника, за которыми вполне можно было спрятаться и под их прикрытием добраться до леса. А там уже, если повезет, можно рассчитывать на удачу беглеца.

Борис не успел дернуться следом за Костяном, как тот вдруг смешно подпрыгнул на четвереньках, и предводитель контрабандистов увидел, как из головы его компаньона выплеснулся красный фонтанчик. Потом Костя упал на живот и больше не двигался.

Борису стало страшно настолько, что он не выдержал – в штанах стало тепло и мокро. Он чувствовал, что вот еще немного, и невидимый снайпер поймает его в прицел своего оружия, нажмет на спуск – и все, наступит темнота и пустота.

Перекрывая грохот, сверху прозвучал голос, усиленный мощными акустическими системами:

– Это операция Федеральной службы безопасности! Вы полностью блокированы! Дальнейшее сопротивление бессмысленно! Бросайте оружие, выходите на середину поляны с поднятыми руками, становитесь на колени и держите руки за головой! Любое резкое движение будет приниматься снайперами за попытку сопротивления! В этом случае – стреляем на поражение!

Несколько секунд еще творилась вакханалия – палили из-за машин, в несколько стволов грохотали счастливцы, успевшие добежать до спасительного леса. Но после того как еще двое или трое бедолаг упали, обливаясь кровью, поднялись к небу первые руки тех, кто решил, что битва, пожалуй, закончена.

Борис был в их числе. Как ни горько было сознавать, что попался он всерьез и светит ему немало годков неба в клеточку, но все равно жить гораздо лучше, чем оказаться на два метра под землей.

Наконец все контрабандисты, кто был еще жив, собрались в середине поляны. Восемь человек – пятеро из команды Бориса и трое людей Костяна. Борис отметил, что ни Горелого, ни Бормана среди них нету. То ли их положили, то ли ребята оказались достаточно ушлыми, чтобы рвануть когти.

Лес ожил – один за другим на поляну выходили люди в лохматых камуфляжных комбинезонах. Они походили на леших, вставших на тропу войны, чтобы раз и навсегда расплатиться с людьми за варварское истребление деревьев.

Через несколько минут, чихая дизелем, прикатил БТР. С брони соскочил высокий крепкий дядька лет сорока пяти. Он был одет в камуфляжную форму с погонами подполковника и черный берет с невзрачной, но мудреной кокардой, сразу наводившей на мысли о невероятно высоком статусе подразделения, которому полагался данный опознавательный знак. Кроме звездочек и кокарды, никаких нашивок и знаков различия подполковник не носил.

Вслед за ним соскочил второй тип. Он был тощим, длинным, лет под сорок. Его форма вообще звездочек не имела. Видимо, это был фээсбэшник.

– Грамотно сработано! – пробормотал тощий.

– Фирма веников не вяжет! – со сдержанной гордостью ответил подполковник.

Начался обыск автомобилей. Силовики не удивились, увидев оружие. Точно так же их оставили равнодушными и наркотики. А вот когда вскрыли коробки с диковинным оборудованием, брови фээсбэшника взлетели вверх. Подполковник, который не был так хорошо осведомлен в вопросах специфической техники, спросил, чем так поражен его компаньон по операции. Тощий объяснил. Подполковник присвистнул – да, груз действительно был неординарный.

Майор Протасов с самого начала понял, что дело с катером будет непростым. И даже не столько потому, что преступники наломали лишних дров и теперь будут вынуждены затихариться. О нет. Если уж они так нагло себя повели значит, ставки неимоверно высоки. А за высокими ставками неизбежно стоят серьезные люди. А тот, кто хоть раз пытался раскрутить темное дело, в котором замешаны высокопоставленные персоны, точно знает, что на свете большего геморроя нет и быть не может.

Впрочем, серьезных людей еще только предстояло найти. А пока что надо было думать о вещах, более насущных. Например, о том, чтобы отыскать свидетелей расстрела пограничного катера. И выяснить у вездесущей моряцкой братии, не появлялись ли в порту какие-нибудь «гастролеры», которые способны были бы сойти за подозреваемых.

Сбор информации пошел туго. Строго говоря, в первые двое суток Протасов вообще ничего путного выяснить не смог. Такое ощущение, что мерзавцы, уничтожившие пограничников, тщательно постарались остаться никем не замеченными. Впрочем, с поправкой на то, какой был в ту ночь туман, это не удивляло.

Следственная группа у Протасова была мощная – экстраординарный масштаб ЧП заставил начальство мысленно схватиться за кресла и выделить майору полтора десятка человек в непосредственное подчинение. Полтора десятка – это очень много. Но, учитывая количество кораблей, которое было в Новороссийске и окрестностях, они все равно зашивались.

Протасов собирал информацию вместе со всеми. Он вообще никогда не отлынивал от работы, что во многом и определяло его репутацию отменного оперативника.