Женя еще раз внимательно оглядела коллекцию профессора и пошла по комнате, останавливаясь возле каждого предмета и называя цену, которую готова за него заплатить.

При этом за относительно новые, хорошо сохранившиеся вещи она называла более высокие цены, лишь немного уступающие рыночным, зато за старые, по-настоящему дорогие предметы предлагала копейки, мотивируя это тем, что такое старье никому не нужно. И такой подход, кажется, был вполне понятен хозяйке.

– Видите, здесь все буквально изъедено древоточцами, – говорила она, показывая на бесценный бенгальский сундук. – Я бы и брать его не стала, но раз уж все вместе…

– И сколько же выходит? – спросила наконец наследница, облизнувшись, как кот при виде сметаны.

Женя достала калькулятор, потыкала в него пальцем и назвала сумму примерно в половину той, которую ей разрешил потратить босс. В то же время она достала из сумочки завернутую в бумагу пачку денег – выданный боссом аванс.

Глаза наследницы жадно блеснули, однако она не показала свою радость, а замахала руками:

– Нет, нет, это несерьезно! Я сейчас позвоню в другой магазин, там мне больше дадут!

– Звоните, – Женя пожала плечами. – Разумеется, это ваше право… – И она сделала вид, что убирает деньги обратно в сумку. При этом упаковка как будто случайно разорвалась, и наследница увидела деньги.

Глаза ее загорелись, как тормозные огни автомобиля.

– Это что – вы мне прямо сейчас можете наличными заплатить? – осведомилась она, буквально задыхаясь от жадности.

– Не всю сумму, конечно, аванс… но раз вы не хотите…

– Да почему же не хочу… раз уж вы приехали… чтобы машину зря не гонять… но вы уж прибавьте, а?

Женя прибавила к названной сумме десять процентов – и сделка была заключена.

– Костя, бери в первую очередь этот сундук! – распорядилась она. – Справишься?

– А то! – Костик взвалил на спину бенгальское сокровище и пошел к выходу. Женя сняла со стены зеркало и с невинным видом спросила, показывая на раджпутскую шаль:

– Можно, я его в этот платок заверну, чтобы не поцарапать?

– Да, бери, конечно! – равнодушно ответила хозяйка. – Я бы его так и так на помойку выбросила, кто такое носить станет?

«Много денег ей дала, – сердито подумала Женя, – она бы на меньшую сумму согласилась. А ладно, деньги хозяйские, не мои, и так выгодно получилось. Надо бы у Степаныча премию попросить, я ее явно заслужила…»

Последними изрядно запарившийся Костик выносил два низких шкафчика из розового индийского дерева.

Когда-то давно шкафчики были расписаны лотосами и птицами, а на дверцах две красивые индианки в ярких сари смотрелись в ручное зеркало и пририсовывали друг другу красный кружочек на лбу. Женя знала, это означает, что они поклоняются богине Кали, точка называется бинди.

Теперь сари выглядели вылинявшими, лица у женщин – потускневшими, у одной почти не было видно рук, но для хорошего реставратора это не большая проблема. А уж реставратора Степаныч найдет, у него все схвачено.

– Уф! – Костик запихнул шкафчик в лифт и отер пот со лба. – Тебе уж придется пешком.

– Да ладно! – Женя побежала вниз по лестнице, чтобы придержать двери.

Она стояла у раскрытой дверцы пикапа, когда Костик принес второй шкафчик. Шея его была красной от натуги, он внезапно поскользнулся на апельсиновой корке, что валялась возле подъезда, его повело в сторону, стараясь не упасть, он не удержал шкафчик, и тот грохнулся на землю. Женя с визгом отскочила в сторону.

– Черт! – выдохнул Костик. – Как же так…

Шкафчик лежал на земле с виду неповрежденный, только сбоку выскочила какая-то темная пластинка, и дощечка стояла ребром. Женя наклонилась, дощечка оказалась у нее в руках – видно, отвалилась от удара. Под ней лежал старый бронзовый ключик. Женя зажала его в кулаке.

– Ну что там? – Костик подошел ближе. – Никак разбил? Ну, мне Степаныч устроит…

– Ничего, – сказала Женя, – это починить можно.

Отчего-то она не хотела показывать Костику ключ.

– Слышь, Женя, – сказал Костик в машине, – ты не говори Степанычу, что я шкаф уронил. Он вредный такой, начнет разоряться. Скажи, что так и было.

– Ладно, – ответила Женя, – что мне, больше всех надо, что ли…

– Ничем не могу вам помочь, номерки кончились.

Женщина за окошком регистратуры отвернулась и сделала вид, что углубилась в какие-то важные документы. Леокадия Михайловна положила под язык таблетку валидола и поплелась к гардеробу.

Третий день она пыталась получить номерок к кардиологу – и третий раз у нее ничего не вышло. Она вставала ни свет ни заря, не успевала даже выпить чаю, приходила к самому открытию поликлиники – но номерков все равно уже не было.