— О, тебе понравится, — ответил мне Громорыг, стащил с себя кожаную сумку и бросил к моим ногам. Та открылась, и на невысокую траву выкатился драгоценный камень с половину моего кулака. — Для друзей только лучшее.

— Хорошо, — сказал я, подбирая сумку и закидывая обратно в неё самоцвет. — Только должен предупредить, что мы не ожидали столь серьёзного внимания к нашей продукции, поэтому совсем скоро она может закончиться.

— В ваших же интересах, чтобы она не заканчивалась, — ответил мне орк и махнул дубиной. — Пьяные мы добрые, — а потом заржал, как конь. Судя по всему, это была одна из его шуток.

Но мне не давало покоя что-то, увиденное внутри сумки.

— Ладно, — ответил я, махнув рукой, — мы придумаем, как ускорить производство.

А сам подумал, что Оралиус меня возненавидит, если из инкуба, призванного удовлетворять женщин и тем самым подпитываться, я превращу его в самогонщика. Можно ж ещё и патент государственный получить! Хотя, нет, государство не терпит конкуренции.

Опять же, хотелось, чтобы Громорыг скорее улетел, потому что надо проверить, правильно ли я всё заметил. Тот загрузил бочонки на ящера, по-дружески облапал меня, выражая свою симпатию, и улетел, дыша перегаром, похлеще чем Дезик струями огня.

Я устроился прямо там и под взглядом Гагарина открыл сумку. Один камень показался мне… нет, не странным. А знакомым.

— На твоём месте, — ненавязчиво проговорил Алексей, но так, чтобы я услышал его посыл. — Я бы поделился кое-чем из этого с государством.

— Зачем? — спросил я ромбовидный розовый предмет, который только походил на самоцвет, но не был им. — Разлом, по сути, на моей земле.

— Всё так, — согласился со мной Гагарин. — Это только дружеский совет. Дело в том, что и армия стоит на твоей земле, если ты понимаешь, о чём я. Просто, если не поделишься сам, могут и забрать. А уж заберут всё, это ты мне поверь.

Я повернулся и глянул в его глаза. Нет, он не давил, просто советовал. И так, наверняка, сделать было бы лучше всего. Вот только я не слышал его. Я соображал, что же на самом деле произошло, раз у меня в руке переливался на местном солнце пропуск Силиконы на Олимп. Что там вообще произошло?

— Хорошо, — ответил я, поняв, о чём он мне говорит. — Я обязательно приму это к сведению.

— Молодец, — ответил тот и хлопнул меня по плечу. — Ты сейчас куда? Сопроводить? Кстати, я тебе охрану почти подобрал.

— Охрана — это отлично, — кивнул я, размышляя, как буду показываться везде с телохранителями. Впрочем, совсем скоро меня это уже не будет волновать. Через несколько дней моя ссылка закончится, и я вернусь домой. Хотя, если честно, там гораздо скучнее, чем тут. — Но пока я заскочу к тётке и узнаю, нужна ли ей помощь с похоронами деда. Поэтому нет, на сегодня, полагаю, мне твоя помощь больше не понадобится.

— Отлично, — ответил мне Гагарин и протянул руку. — Тогда завтра представлю тебе твою охрану.

Мы простились и разъехались в разные стороны. И почти сразу я обнаружил старшего брата, бредущего по дороге к усадьбе. Я остановился напротив него.

— А ты что тут делаешь? — спросил я с некоторым подозрением, так как уже второй раз видел его поблизости от поместья.

— Да вот, Ксении Альбертовне помогаю, — ответил он слегка дрогнувшим голосом, из чего я заключил, что он врёт. Но сейчас разбираться с ним у меня не было ни времени, ни возможности.

— У разлома? — я приподнял бровь, понимая, что тётка тут, скорее всего, совершенно ни причём.

Он лишь развёл руками.

— Садись, подвезу, — сказал я, кивая на пассажирское сидение. — Или сам?

— Спасибо, — слегка затравленно ответил он, хоть и не понял причины этого. — Пожалуй, соглашусь.

Когда он открыл дверцу, я понял, что сумка с самоцветами до сих пор лежит на пассажирском сидении. Небрежно схватив её, я не обратил внимания на то, что клапан раскрылся, и Тимуру вполне видно, что находится внутри.

Однако он сделал вид, что ничего не заметил.

Ксения Альбертовна находилась скорее во взбудораженном состоянии, нежели в подавленном. Многочисленные заботы, навалившиеся на неё в этот день, не давали задуматься о причине их возникновения.

— Я могу быть чем-нибудь полезен? — поинтересовался я у тётки после того, как мы поприветствовали друг друга.

— Да нет, — та покачала головой и тепло улыбнулась мне, скривившись при виде Тимура, зашедшего после меня. — Я же была готова, знаешь ли. Уже долгое время. Так что сейчас всё целиком и полностью закончено. Из насущных дел только даты проставить в извещения о похоронах.

— Это я понимаю, — ответил я, видя, что Ксения Альбертовна и правда держится молодцом. — Имею в виду, тебе помощь не нужна? Понимаю, что тяжело.