— Давай, — сказал он мягко. — Пойдем найдем места.

Когда он повел меня в ту часть зала, где проходил аукцион, я сморгнула слезы, жгущие мои глаза. Я не была уверена, были ли они от обиды или гнева, но мне не хотелось пытаться это выяснить. Все то счастье, которое я чувствовала рядом с Девоном, исчезло. Я просто хотела уйти, оказаться так далеко от нее, как это возможно, но знала, что не сделаю этого. Я выдержу это, потому что не собираюсь позволить ей увидеть, как сильно она меня ранила.

— Как много ты услышал? — спросила я, когда мы с Девоном заняли места где-то в середине зала.

— Достаточно, — сказал он.

Я вздохнула, а затем осушила свой бокал. Мне нужно было снять напряжение.

— Давай я принесу тебе еще, — сказал Девон даже без моей просьбы.

Я кивнула и закрыла глаза, когда он ушел. Я искала внутри себя силу и упрямство, которые помогли мне окончить Колумбийский университет и самостоятельно переехать в Нью-Йорк, те черты характера, которые сделали меня одним из самых многообещающих адвокатов в городе. Это были те две вещи, к которым я обращалась, принимая решение переехать в Лос-Анджелес, а также то, что удерживало меня здесь, когда все, чего я на самом деле хотела, было возвращение назад. Они были нужны мне сейчас.

К тому времени, как вернулся Девон, а аукцион почти был готов начаться, я вернула себе контроль. Я была злой, но сильной. Я даже не вздрогнула, когда в конце аукционист достал мою картину и начал торги. Я пила свое вино, заставляя себя смотреть, как цена поднимается все выше и выше. Через несколько лет я, возможно, смогла бы присоединиться к торгам, но, когда сумма перевалила за сто двадцать пять тысяч долларов, я поняла, что даже это было выдачей желаемого за действительное. В итоге картина досталась одному известному торговцу произведениями искусства за сто двадцать шесть тысяч долларов, и я наблюдала, как картина ушла из моих рук, не говоря ни слова.

Когда аукцион закончился, я увидела, как моя мать направилась в мою сторону. Я встала, моргая, от выпитого вина у меня на мгновение закружилась голова. Девон положил мне руку на локоть, придерживая меня, пока мы шли к задней части зала. Я слышала, как моя мать назвала мое имя, и Девон заколебался, но я продолжила идти. Больше я не хотела здесь быть.

— Ты голодна? — спросил меня Девон после еще одного вежливого приветствия с очередным важным продюсером.

— Не особо, — сказала я. — Но я бы еще выпила. — Я хотела чего-то, что заставит меня забыть.

— Давай сначала ты немного поешь, — сказал он.

Я не возражала, потому что он вел меня в сторону ресторана отеля, а это было подальше от моей матери. Я сомневалась, что она последует за мной, не тогда, когда у нее осталось так много людей, которым нужно подлизнуть.

Я позволила Девону сделать заказ за меня, потому что на самом деле не была голодна. Я запротестовала, когда он заказал игристый сидр вместо вина, но он проигнорировал меня. Я знала, что Девон просто пытался помочь, но это все еще меня раздражало. На данный момент меня раздражало все.

— Знаешь, она сделала это, чтобы сделать мне больно, — наконец сказала я. — Она знала, как много эта картина для меня значила, и что я любила бабушку больше, чем любила ее.

Девон потянулся через стол к моей руке. Часть меня хотела отстраниться и вырваться, но я не стала этого делать. Мне нравилось чувствовать, как его пальцы сжимают мои.

— И вот так отвергать тебя… Я не знаю, почему я ожидала от нее чего-то другого. — Я потерла тыльную сторону его ладони большим пальцем. — Я никогда не буду достаточно хороша для нее.

Я откинулась на спинку стула, когда официант вернулся с нашей едой. Паста пахла потрясающе, но я просто размазала ее по тарелке.

— Ешь, — сказал Девон, отрезая кусочек стейка.

— Ты не можешь говорить мне, что делать. — Эти слова прозвучали очень похоже на слова испорченного ребенка, и я моментально пожалела о них.

Девон пожал плечами.

— Хорошо. Тогда ты не получишь свой сюрприз.

Мои глаза сузились, любопытство взяло надо мной верх.

— Какой сюрприз? — Он уже подарил мне красивое колье. — Ты забронировал номер или что? — Это было бы лучшим отвлечением, чем алкоголь.

— Никаких предположений, — сказал он с загадочной улыбкой. — Просто ешь.

Я хмуро посмотрела на него, но съела несколько вилок. Он одобрительно кивнул и сосредоточился на своем стейке. Паста была великолепной, и по мере того, как я ела, мне становилось лучше. Я чувствовала себя не особенно хорошо, но, по крайней мере немного более собранно. Когда я съела половину, то увидела, как Девон жестом подозвал официанта. Мгновением позже молодой человек снова возник с большим предметом, завернутым в простую коричневую бумагу.