Разумеется, служителям культа стало бы сложнее вернуться к «обычной» жизни анамаорэ.

Размышляя, что делать с подопечными, Магнус учитывал обстоятельства.

Эстелла, первая, самая старшая жрица, бесспорно становилась верховной. К жизни простой пиарщицы она, давным-давно не заговаривавшая с Магом о потенциальном муже, возвращаться не собиралась.

Оливер, совершенно семейный, интересующийся творчеством и целительством, а в последнее время исполняющий лишь обязанности секретаря, наоборот нисколько более не соответствовал статусу служителя культа.

С Романом вопросов не возникло. Лилит Маг предложил выбор: верить в безумную мечту о царевиче или продолжать пользоваться благами нового привилегированного положения.

Магнус объяснял другу:

— Хочешь ли ты, Лукас, того или нет, сейчас они новая раса существ. Со временем я наберу еще жрецов, их дети со жрицами станут моим народом. Уйду из этого мира, чтобы иногда сюда возвращаться. Но конечно, с тобой я всегда буду поддерживать связь.

Лукас пожал плечами:

— Ты еще Леона переродить должен, помни.

Тамико позволяла Магнусу любить себя.

Кэйли замечала, что и она, не отступая от традиции, больше увлекает Магнуса, чем увлечена им, провоцируя у юного бога азарт преследования.

Был бы он счастлив с женщиной, обожавшей его сильнее, чем он ее?

Кэйли пока и помыслить не могла о расставании с Магнусом, не насытившись любовью вполне, однако ее пытливый ум прикидывал варианты. Ну а Магнус тем более не желал отпускать непостижимую женщину, в которой не находил дна.

Кэйли смеялась и кокетничала, ловя с каждым разом все более долгие взгляды того, в чьих зеленых глазах сияли вечные звезды. Как-то само собой вышло так, что Магнус проводил уже больше времени с ней, чем с анамаорэ.

Временами Кэйли легкомысленно задумывалась о желании большей свободы, но списывала это желание на то, что она отвыкла от серьезных отношений на равных, и ничего не меняла.

Воодушевленный рассказами Оливера о жизни жрецов, Роберт решил устроить службу прямо у себя дома, пригласив Оливера, но Колетт выступила против, капризно поджав пухлые губы:

— Это слишком интимно, это только наши с тобой отношения! Мне уже хватает влияния одной твоей богини!

Роберт поспешил унять ворчливую жену:

— Я подумал, что он как посланник бога любви разбирается в таких вещах, но если тебе не комфортно…

Колетт закрыла тему:

— Ты разбираешься гораздо лучше него! Сам все умеешь.

Выждав, пока сын уснет, разложив травы, расставив свечи, заполнив домашний бассейн водой приятной температуры, подготовив массажные масла и ритуальные украшения, оба, облачившись, как им подсказала фантазия, вели «службу»: поочередно брали что-нибудь из приготовленного и нараспев рассказывали, что собираются с этим сделать, одаривая друг друга комплиментами.

В самом деле, игра шла очень торжественно и серьезно, и Колетт находилась в легком трансе, когда названный жрецом любви Роберт объявил:

— Я поговорил с твоими родителями. Нам давно пора было познакомиться.

Отношения с родственниками оставались незаживающей раной на душе Колетт — поначалу она врала им, что продолжает учиться, как и сестра. Периодически пропадая со связи и не представляя, как объяснить строгой семье истинное положение вещей.

Колетт молчала, только смотрела внимательно из-под пушистых ресниц.

Роберт продолжил:

— Я взял всю ответственность на себя, уладил обстоятельства. Теперь нас при случае ждут в гости, и Эрин с ее мужем тоже. Скажи сестре.

Вопросы вырвались сами собой:

— Как ты их нашел? Они сильно ругались?

Роберт сказал:

— Нашел, я же видел твои документы. Терпимо. Я произвел на них приятное впечатление, и они очень хотят увидеть внука. Пожурили, что мы не сразу им во всем признались, расстроились и что на нашей свадьбе не погуляли. Больше обиделись на нас, чем гневались.

Колетт, счастливая и прекрасная, не дала Роберту договорить, обняла его крепко-крепко, так, что украшения на ее груди вдавились в его кожу:

— Ох, Роооб…

Благодарность переполняла Колетт настолько полно, что у нее не находилось слов для ее выражения. Однако новоявленный «жрец» прекрасно понимал язык чувств. Довольный реакцией жены на подарок, Роберт словно убрал камень с любимой души.

— Это не повод для размышления и рассуждения, Анеля. Леон перерожденный воплотится жрецом, тебе же лучше всего стать жрицей, — Магнус выглядел величественно-спокойным, произнося это, и Анеле сложно было доверять собственной памяти — ничто не объединяло этого Мага с ее шутливым и ласковым братом из прошлого.