Романов привел меня к Темному Кристаллу и внимательно наблюдал за моей реакцией. Вдруг он — такой же, как я и привел меня сюда не случайно? Может быть, рассказ о желании уничтожить Кристалл — всего лишь предлог, чтобы раскрыть мою истинную природу?

Цесаревич внимательно на меня смотрит и сохраняет молчание, словно считывая мои сомнения.

— Мы здесь не случайно? — я задаю нейтральный вопрос, чтобы прервать драматическую паузу.

— На свете нет случайностей, Александр, — отвечает Алексей, и я вижу в его глазах несвойственную юному возрасту мудрость. — Мы все связаны тонкими нитями судьбы. Иногда нужно всего лишь их увидеть. Пойдем наверх!

Эти слова придают новое измерение нашему разговору. Я начинаю понимать, что игра, в которую втянут, может оказаться гораздо сложнее и запутаннее, чем кажется. Мы оба скрываем тайны, и между нами завязывается невидимый узел, который в будущем придется рубить.

Я гуляю по парку, окружающему Александровский Дворец, и прячусь от всех. Цесаревич уединился с Нарышкиной, Юсуповы — с Воронцовой, обиженный Апраксин закрылся в комнате с бутылкой водки, а Наталья легла спать, сославшись на недомогание.

Я бегу от назойливости Трубецкого, собственных мыслей и самого себя, концентрируя внимание на окружающей меня естественной красоте. Надо мной склонили ветви вековые сосны, брызги фонтанов сверкают в лучах заходящего солнца, словно бриллианты, в глазах рябит от игры света и тени, а я мучаюсь, как запойный алкоголик от похмелья.

Мне не дает покоя Темный Кристалл. Состояние полного с ним единения, которое я испытал недавно, будоражит и гнетет одновременно. Но еще больше волнует поведение Цесаревича.

Я вновь и вновь прокручиваю в голове все наши немногочисленные встречи и разговоры, но не могу уловить даже намека на истинную причину его интереса ко мне. Желание получить союзника в моем лице и зятя по совместительству — слишком простая версия, и потому — неправдоподобная.

Я чувствую себя одиноким, как никогда. Новые приятели и приятельницы лишь усиливают это чувство, несмотря на возможность с головой окунуться в беззаботное веселье. На сердце тяжело, и прогулка на свежем воздухе — это побег от душного лицемерия, наполняющего пафосные интерьеры дворца.

Я медленно бреду по тенистым аллеям, и листва под ногами шелестит, словно тихий шепот поколений аристо, делившихся друг с другом секретами в тени огромных деревьев. Быть может, именно здесь кто-то обсуждал тайну Темного Кристалла, спрятанного в древних подземельях дворца.

Вечерний сумрак постепенно сменяется тьмой, фонтаны выключаются, и парк наполняется тихим шелестом листвы. Остановившись на декоративном мостике, я смотрю на отражение луны в черной глади пруда. Его глубина притягивает и манит, как бездонная чернь обсидиановых граней Кристалла.

Под лунным светом парк превращается в пространство, полное загадок и тайн. Я блуждаю по лабиринту аллей, не особо стараясь найти выход, и пытаюсь выбраться из хитросплетений сомнений и страхов, наполняющих мой разум. Я пытаюсь найти ответы, которые ускользают от меня, словно угри, но не особо в этом преуспеваю.

Я гуляю под сенью елей и сосен, дышу свежим воздухом и пребываю в тягостных раздумьях. Сквозь череду деревьев проникают желтые лучи фонарей, и парк наполняется загадочным светом. Все вокруг кажется спокойным и умиротворенным, в то время как внутри меня бушует невидимая буря.

Проходя мимо дворцовых окон, я замечаю, что во дворце активно готовятся к предстоящему празднику. Десятки слуг снуют в бесконечных коридорах дворца, словно рыбы в гигантском аквариуме, наружу доносятся звуки музыки и негромких разговоров, а парни и девчонки уже наверняка вертятся перед зеркалами и пьют шампанское.

Однако в моей душе звучит другая мелодия. Она похожа на манящий настойчивый зов, который влечет прочь от этой аристократической суеты. Мысли о побеге из Царского Села множатся и заполняют мой измученный разум, будто звезды, светящиеся в ночном небе. Меня захлестывает желание уехать в Москву, к Ольге Трубецкой.

Сбежать от интриг и дворцовых игр, обрести уют в спокойствии высотки Шуваловых, которая стала моим домом — все, чего я жажду в этот момент. Предстоящая вечеринка кажется полностью лишенной привлекательности и всякого смысла, но у меня нет выбора. В ближайшие несколько дней я буду пленником Александровского Дворца, хотя могу сбежать отсюда в любой момент по подземному ходу, показанному мне Цесаревичем.

Я возвращаюсь в свою спальню, наспех принимаю душ и уже заканчиваю одеваться, когда раздается стук в дверь. Открываю и вижу на пороге Андрея Трубецкого с двумя бокалами шампанского в руках.