— Может, и стоит, — признался я. Её слова задели меня за живое. — Я перестал доверять людям после твоего ухода.

— А мне ты доверяешь?

Я хотел сказать «да», но больше не могу лгать. Если мы хотим быть вместе, то в дальнейшем нам придётся говорить только правду друг другу.

— Нет. Но я хочу. Я боялся прийти сюда и боялся того, что ты скажешь. И опасаюсь, если мы постараемся всё наладить, ты найдёшь причину снова бросить меня.

— Значит, ты меня совсем не знаешь. — говорит она едва слышно.

— Ты не дала мне закончить. Я готов рискнуть, Стась.

— Видишь ли, — её глаза наполнились слезами. — Проблема в том, что ты не веришь в меня. Должен верить, но не веришь.

— А разве у меня нет причины для этого?! — мой голос срывается на крик. Гнев вспыхнул во мне с новой силой. — Однажды я поверил в тебя, а ты ушла. Через четыре года отношений. Естественно, у меня возникли проблемы с доверием!

Мы оба тяжело дышим и смотрим друг на друга. Воцарилась тишина. Мой взгляд падает на её мягкие губы, которые призывно открываются и мой гнев внезапно улетучивается. Чего я хочу? Неужели я думаю, что всё наладится через неделю общения?

— Но это не значит, что я не люблю тебя, не хочу попробовать. — говорю мягко. — Напротив, хочу попробовать и пытаюсь это делать прямо сейчас.

— Я вижу. — По её щекам покатились слёзы. — Правда, полагаю, что этого недостаточно. Я не могу представить, как всё получится, когда мы будем видеться раз в несколько месяцев. Так отношения не построить, а мимолётные встречи… — она прерывисто вздохнула. — Ты должен поверить в меня, Денис. Поверить в нас. Иначе мы просто оттягиваем неизбежное. — Настя шмыгнула носом. — Я прекрасно знаю, что победила болезнь. Но всякий раз, когда делаю тест на онкологию, опасаюсь, а вдруг она вернулась или проявится где-то ещё?

— Это может произойти независимо от того, вместе мы или нет. — я протягиваю руку и ласково стираю дорожку слёз с её щеки. — Я должен был находиться рядом с тобой, когда ты боролась с раком. И я хочу быть около тебя, если произойдёт ещё что-то. Да, у меня проблемы с доверием. Я признаю это. Но ты отказываешься пробовать из-за страха. И я не знаю, что сказать на это.

— Да, я боюсь. Боялась тогда, боюсь теперь и буду бояться, что однажды ты захочешь продолжения своего рода, а я… — Её грудь глубоко вздымается, словно ей не хватает воздуха, но я понимаю её. Об этом говорить тяжело. — В то время когда мы были вместе, я питала надежду, понимаешь. Это было хорошо. Так правильно. Хотя и неразумно. Нереально.

В голове что-то щёлкнуло, и я понял, что Настя с самого рождения запрограммирована иметь дело с «реальностью». Мои губы кривит невесёлая ухмылка, я убираю руки в карман и делаю шаг назад.

— Значение реальности сильно преувеличено.

Вот так, значит. Никаких планов. Признаний в любви. Желания попробовать всё сначала. Всё закончилось так, как я и предвидел. Это прощание. Делать тут больше нечего. Промедление скажется ещё большей болью, обидой и разочарованием.

— Денис, прости меня. — её голос срывается, но Настя быстро берёт себя в руки. — Я много думала об этом…

— Всё в порядке. — Поднимаю руку, останавливая её. Я устал ругаться с ней. — Я просто обманывал себя. Надеялся и верил. Ты права. Мы провели несколько дней, игнорируя реальность. Я пойду, Стась.

Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить раненое сердце. Я не хочу, чтобы всё закончилось гневом и злостью. Если это действительно финал, нужно, по крайней мере, чтобы мы нормально попрощались.

— Мне так жаль. — она прикусывает губу, и та белеет под её зубами.

— Мне тоже. — хмыкаю и, неспешно пячусь назад.

Иду к двери, растерянно тянусь за пальто. Вот только даже когда расстояние увеличивается между нами, напряжение ни на йоту не ослабевает. Набросив пальто, поворачиваюсь и смотрю на Настю, которая стоит на пороге гостиной, обняв себя за плечи. Я уже берусь за ручку двери, однако снова бросаю на неё взгляд.

НЕ-МО-ГУ!

Уйти вот так не могу!

Мужчина не должен прощаться с девушкой, которую любит.

Дважды.

Одним движением сокращаю между нами расстояние и, обхватив её лицо ладонями, накрываю её губы своими. Она ошеломлена настолько, что не успевает пикнуть. Дернуться ей не позволяю, напираю своим поцелуем, вынуждая её открыться мне. Врываюсь внутрь, и крышу рвет от сладости. Пью её сладость, дышу её воздухом, сливаюсь с её языком так яростно, будто это мой последний поцелуй в этой жизни.

И прежде чем Настя успеет что-то сказать, я разворачиваюсь и выхожу. Открыв машину, сажусь за руль и завожу мотор. Словно на автопилоте выезжаю на трассу и направляюсь в сторону города.

Возможно, она права, и пришло время жить в реальном времени. Но ведь и я тоже прав. Реальность отвратительна и мне она не по нраву. Надо что-то менять…

Я стояла в дверях, как мне показалось, около часа. Хотя на самом деле прошла всего пара минут с тех пор, как за Денисом закрылась дверь. А я продолжала стоять и чего-то ждать, глядя в никуда.