— Ты опоздал, чувак.

— Требуются серьезные усилия, чтобы так хорошо выглядеть.

Мой брат улыбнулся и притянул меня в короткие объятия. Он откинулся назад, чтобы оглядеть меня с ног до головы.

— Отлично выглядишь, страший брат.

Уголки моих губ приподнялись. Айзек почти на четыре года старше меня, но я перерос его рост 5 футов 9 дюймов два года назад. С тех пор он называл меня своим — старшим братом.

— Ты будешь называть меня так до самой нашей смерти, не так ли?

— Чертовски верно, — он подмигнул. — Видишь, что я там натворил?

Ева ухмыльнулась.

— Разве ты не красавчик, Айзек? — сказала Уитни, подходя к нему с такой искренней улыбкой, что ты бы и не заподозрил, что всего несколько секунд назад мы горячо спорили.

Его ухмылка растянулась.

— Крошка Уит, ты выглядишь свирепо.

Пока они обнимались, я перевел взгляд на Еву. Она избегала меня, как профессионалка. Я продолжил пялиться, пытаясь понять ее, и мне чертовски жаль, что я не мог просто спросить, все ли с ней в порядке, как сделал бы нормальный человек. Я нахмурился еще сильнее, когда Айзек толкнул меня локтем.

— Ну, ты только посмотри на это… — сказал он, кивая на простой серебряный браслет на запястье Уитни.

Щеки Уитни покраснели, когда она теребила свой браслет, и она сложила руки на груди, чтобы скрыть это.

— Не притворяйся таким удивленным.

Айзек хихикнул.

— Я знал, что ты серьезно относишься к клятве, но я полагал, что к настоящему моменту ты бы ее нарушила. С нашим братом в качестве твоего парня? Просто говорю, что не уверен, что куплюсь на это.

Брови Евы нахмурились. Она понятия не имела, о чем он говорил, и, судя по тому, как Уитни переминалась с ноги на ногу и неловко засмеялась, Уитни тоже не хотела, чтобы она знала.

Большинству людей изящная серебряная цепочка казалась незначительной. Только Айзек узнал бы ее. Он был с Уитни в тот день, когда она пошла в магазин Тиффани и купила его, объявив своим браслетом чистоты. Она держала всю сделку о воздержании в секрете, но доверила Айзеку. Как и должна. Потребовалось два года, чтобы доказать свою преданность делу и своей церковной группе, прежде чем он почувствовал, что действительно заслужил свое собственное кольцо чистоты. Ему было восемнадцать, и он уже учился в колледже, когда отошел от тусовок и отказался от секса до женитьбы, в некотором смысле будучи возрожденным девственником.

Уитни просто девственница. Она слишком часто заставала своего отца с другими женщинами, но в последний раз это было несколько лет назад с участием девушки ее возраста, что укрепило ее решение подождать. Она чертовски серьезна в отношении клятвы. Самое большее, что мы делали — это целовались, и даже это редко, в зависимости от того, для кого она хотела закатить сцену.

— Истон джентльмен, — сказала Уитни, обнимая меня за плечи. — Ты это знаешь.

Моя челюсть сжалась, когда я сбросил ее руку. Еще раз. Она платила мне за соблюдение приличий, но глаза Евы прожигали меня, и на этот раз я не мог заставить себя притворяться перед ней.

— Сколько вы вместе? — Айзек перевел взгляд с меня на нее. — Уже больше двух лет? Никто не может быть настолько джентльменом, — он ухмыльнулся. — Я исключение, и я приписываю свою веселость своим джентльменским манерам.

— Я кое-что упускаю, — сказала Ева, в глазах любопытство. — Что означает браслет?

Уитни притворно засмеялась, с каждой секундой чувствуя себя все более и более неловко.

— Мне нужно в туалет, — она посмотрела на меня. — Проводишь меня туда, малыш?

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня.

Я слегка повернул голову, чтобы ее губы коснулись моей щеки, но я недостаточно быстр. Она словила мой рот. Проходит всего секунда, но этого достаточно, чтобы видимый глоток прошел через горло Евы.

— Пожалуйста? — спросила Уитни с почти искренним выражением лица, а затем прошептала: — Дай мне шанс все исправить с тобой.

Мое внимание переключилось на Еву, которая сощурила глаза. Она не слышала, что сказала Уитни, но то, как она интимно сказала мне на ухо, выглядело чертовски неправильно. Что-то, чему Уитни явно довольна. Она медленно улыбнулась Еве.

Сжав челюсти, я сделал шаг назад и кивнул в сторону Айзека.

— Давай, чувак. Расскажи ей о браслете.

Уитни пробормотала что-то в знак протеста, но я не уловил этого, когда повернулся и ушел.

Мгновение спустя Уитни топала рядом со мной.

— Ты не можешь позволить ему рассказать ей. Наш уговор состоял в том, чтобы никогда никому не рассказывать о нашей договоренности, даже семье, и она ни за что не поверит, что мы настоящая пара, если будет знать, что мы не спим вместе.