Он член семьи.

Одного этого слова, звучащего в моей голове, достаточно, чтобы тайна никогда не увидела свет. Александр — не просто семья; он единственная семья, которая у меня осталась. Если я показала бы, что я не совсем одинока, что у меня был кто-то, кто заботился обо мне, посыпались бы вопросы. Одной открытой двери могло хватить, чтобы Александра обнаружили и заперли навсегда, и это уничтожило бы его. Уничтожило бы меня.

Давление нарастало у меня за глазами, в задней части горла, и я обрушилась под таким удушающим весом, что он словно якорь расплющивающий меня.

— Прости, — выдохнула я. — Мне очень жаль, но я не могу… Я не могу тебе сказать.

Он перевел взгляд с моих глаз на губы и обратно. Мой следующий вздох завис в его молчании. Он как будто ждал, что я взяла бы свои слова обратно. Чтобы я все исправила. Чтобы я все объяснила, но я не могла. Я никогда не смогла бы. И это убивало меня.

После вечности упущенных мною шансов виски потемнели до угольного цвета, сырого и нервирующего, и он сделал длинный шаг назад. Исходящее от меня притяжение магнетично, вытягивало слезы на поверхность, и мне потребовалась вся моя сила, чтобы не дать им пролиться.

Жужжащий звук прорвался сквозь стену напряжения, разделяющую нас. Наши взгляды скользнули к столешнице на островке.

Жужжание, жужжание, жужжание.

Когда я прочитала имя Уитни, высвечивающееся на телефоне Истона, у меня внутри все перевернулось. Я посмотрела на него, на боль, разочарование, которое я вложила в его глаза, и не понимала, почему страх подкрадывался к моей груди. Он распространялся, как паутина, обволакивая мое сердце — сердце, которое принадлежало ему, — и я в ужасе боялась, что он отбросил бы его, наступил бы на него, бросил его. Страх тянулся и тянулся, распространяя яд по моим венам.

— Чего ты ждешь? — прошептала я, и внезапный яд ощущался во рту, как кислота. — Ответь.

Его глаза сузились, но он не сдвинулся с места. Его терпение подпитывало мое зарождающееся смятение. Почему он просто еще не разозлился на меня? С гневом было бы гораздо легче справиться, чем с его душевной болью.

— Иди, — продолжила я, ненавидя себя все больше с каждым произносимым словом. — Беги к своей безупречно чистой подружке, Истон. Ты знаешь, что хочешь этого. Вы двое идеально подходите друг другу.

Я задела за живое.

— Я и Уитни? — от его низкого голоса у меня по рукам побежали мурашки. — Ты хочешь знать правду обо мне и Уитни?

Какую правду?

— Нет никаких меня и Уитни, — грубо сказал он. — Никогда не было. У нас сделка. Я притворяюсь ее парнем, и она мне платит.

У меня отвисла челюсть.

— Ч-что?

— Теперь ты знаешь. Больше никаких секретов. По крайней мере, один из нас может сказать, что наша совесть чиста.

Каблуки Бриджит эхом отдавались по лестнице, и Истон закрыл свой ноутбук, убирая его и телефон в рюкзак.

Я застыла на месте, шок приковал мои ботинки к твердой древесине.

— О, смотрите, кто решил присоединиться к нам.

Бриджит прошла мимо меня и Истона, но затем остановилась и оглянулась. Ее взгляд метался между нами двумя.

Я слишком тяжело дышала, и мои щеки пылали. Истон повернулся, чтобы снять куртку с барного стула, но напряжение пробежало рябью по его рукам и спине.

— Ева, — сказала Бриджит, прищурившись, глядя на меня. — Ты спала ужасно поздно.

Истон запнулся на полпути, просовывая руку под куртку.

— Да, — я сглотнула. — Прости, что пропустила твой кофе. У меня были проблемы со сном.

— Хм. Столько проблем, что ты не подумала закрыть дверь своей спальни?

Мои ладони вспотели, и я в шоке посмотрела на Истона. Черт. Насколько глупой я должна была быть, чтобы оставить дверь открытой? Ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять, что меня там нет.

— Очень на тебя не похоже.

Я открыла рот.

— Я… Я…

— Защелка на моей двери в последнее время доставляет мне боль, — сказал Истон, натягивая толстовку через голову.

Он посмотрел на маму, прежде чем схватил свой рюкзак.

— Не удивлюсь, если на ее тоже нужно взглянуть.

Брови Бриджит нахмурились.

— В этом дело, Ева?

Я натянуто кивнула.

— Истон, — она не сводила с меня глаз. — Дай мне свой телефон, пожалуйста.

Он остановился на полушаге, оглянулся через плечо на Бриджит.