– Коша, Коша, – повторила два раза, чтобы привлечь внимание, но он быстро уснул.
Дома не захотела их держать, захотела куда-нибудь пристроить. Решила увести их, пока не проснулись родители. Остальных сонными положила в сумку.
В конце концов, надела куртку и вышла на улицу. Было холодно, лил дождик. С одной стороны, Каролина хотела куда-нибудь подбросить существ, но в то же время ей было их жаль, да и погода… Девушка злилась на себя, свое малодушие, называла себя добренькой, хоть и совершенно не представляла, как с этими существа жить.
Прошла мимо знакомых улиц, итальянской кондитерской, бежевых домов. Теперь дома стали другие – высокие, старые, бело-коричневые. Пришла на дальнюю улицу, где мало домов. Она кажется мрачной. Вспомнила, давно тут не была, не видела этого места.
В тупике увидела сарай или низкий деревянный кирпичную постройку с дощатой дверью.
Дверь была не закрыта. Внутри на стенах было много граффити серых
Найденыши в сумке пошевелились.
Увидела низкий дом пятиэтажный, свет в окне его уютно горел.
Аленка-Сгущенка похоже, хотела посмотреть на улицу. Каролина это почувствовала, открыла молнию. Так и было – она смотрела веселыми глазками на мрачный гараж, низкие дома, скучный переулок.
Вокруг домов было как-то диковато, хоть дома высокие. Елки росли как-то печально, зарослями и какие-то одинокие, не смотря на многочисленное количество.
Там случайно наткнулась… на невысокий дом.
Это было строение из огнеупорного кирпича. Заметила открытый подъезд с маленьким окном, который казался пустым, хоть в окошечке горела уютно красная люстра. От любопытства вошла в подъезд.
Подъезд был уютным, особенно в прохладную погоду. Горели две люстры с круглыми красными абажурами, желтой бахромой.
– Такие люстры были в советское время, - подумала Каролина.
За перилами лестницы лежали винтажные чемоданы и сумки. На стене висели такие же старые санки и коньки.
–Целый склад, – подумала Каролина.
Подошла к окошку, невысокому на уровне лестницы. Вид открывался такой: асфальтированная дорога, угол этого же дома, заросли сухой травы у дороги, которая росла прямо пучками, какая-то незнакомая, пушистая, в ноябре кажется темно-серой.
Вдруг увидела, что по направлению к подъезду идет какая-то девушка, причем странная, в шапке с прямо драконьими шипами. И вот уже заметила, что у нее из-под шапки видны заостренные, будто у эльфа, уши.
Поняла, что она заходит в подъезд, значит, столкнется с ней. Отчего-то испугалась этой девушки. Вот она уже подходит…
Каролина побежала внутрь подъезда. Скоро люстры и склад остались позади, теперь лестница вела вниз, на цокольный этаж. Вокруг светлые стены с широкой голубой полосой.
Пройдя некоторое расстояние, устала, остановилась у стены. Ее осенило-забыла закрыть молнию на сумке! Тут же заметила – двоих не хватает.
Зайдя на цокольный этаж, неожиданно увидела еще узкий коридор, пронизывающий весь первый этаж.
Девушка с драконьими шипами вошла, Каролина решила незаметно проследить за ней. Тихо пошла сзади.
Чем-то она напомнила Каролине этот древний драконий народец, особенно выражением лица и глаз.
Проходя, заметила дверь с замком с накидным петлями, висящим на одной дужке.
Скоро увидела еще небольшое окно прямо в стене вдоль коридора, с закрытыми занавесками, на которых были изображены игрушечные машинки.
Девушка – «дракон» скоро зашла за дверь с замком. Каролина прошла по коридору без нее. В конце увидела голубую дверь, обитую кожей. Подъезд оказался сквозным. Дверь была закрыта, но имелось маленькое окошко, из которого близко были видны… верхушки деревьев! Тут же пошла назад.
– Вот всех растеряла, – подумала Каролина, как вдруг заметила – неподалеку мелькнуло что-то голубое. Да это же Аленка-Сгущенка!
Решила ее догнать, а та села на одну из винтажных сумок, которая лежала у лестницы. Начала рыться, осматривать все. Каролина хотела к ней подойти, но ее опередила эта странная девушка с шипами! Пришлось отойти в тень, чтобы не заметила.
– Малая, ты опять убежала, пошли скорее, – сказала она властно. Тут же откуда-то прибежали и остальные дракончики! Как старых знакомых, девушка взяла их на а руки и сказала: «Пацаны, пошли играть».