Я потряс кулаком под грохот рушащегося Вавилона.

— Я найду вас, Карнат и Этейн! Улиос и месть Улиоса ещё разыщут вас!

Мы со Стэном шли по улицам другого города.

— Стэн, это Рим, Владыка Мира и Свет Вселенной. Что ты об этом думаешь?

— Он кажется жалким подобием Атлантиды, хозяин.

— Да, но если я не ошибаюсь, мы найдём Карната и Этейн где-то здесь.

Мы двое, теперь уже в телах греческих моряков, проталкивались сквозь пёструю, шумную толпу на Субурре. Суровые, брутального вида легионеры, вечно голодные тощие нищие, жирные сирийские купцы и змееподобные египетские танцовщицы теснили нас в узком проходе. Из убогих лавок вдоль улицы доносились запахи прокисшего вина, лука и рыбы, жарящейся в масле. Сапожники кричали, расхваливая свой товар, чуть впереди двое солдат устроили пьяную драку, а из окон над нашими головами нас окликали смуглые, чёрные и белые женщины и упрашивали заглянуть к ним.

— Давай уйдём из этого сумасшедшего дома, Стэн. Мы не найдём Карната и Этейн в этой части города.

Шесть столетий прошло с тех пор, как мы со Стэном вторглись в Вавилон вместе с Киром и обнаружили, что наша добыча сбежала. С тех пор мы поменяли дюжину или больше тел, пока мотались по ближней Азии и Европе в погоне за Карнатом и Этейн. По городам-государствам Греции и Эгейским островам мы искали их с безжалостной педантичностью, но всегда они, казалось, были предупреждены о нашем приближении и успевали скрыться. Растущее величие Рима привело нас сюда, так как мне казалось, что предатель и изменница должны были прийти именно сюда.

Мы со Стэном выбирались из убогой Субурры, когда чья-то рука похлопала меня по плечу. Я обернулся и посмотрел в суровое загорелое лицо капитана в шлеме, который возглавлял отряд легионеров.

— Вы арестованы по приказу Тиберия Цезаря, — сказал он, и солдаты схватили нас.

— Мы не сделали ничего плохого — мы прибыли только сегодня утром, — сказал я.

— Ты можешь объяснить свою невиновность Цезарю, — коротко сказал он. — Я должен отвести вас к нему.

Час спустя нас под усиленной охраной провели в присутствие правителя Рима в его большом доме на Палатине. Тиберий уставился на нас выпученными, остекленевшими глазами. У него было костлявое, серое, подёргивающееся лицо, а вена на лбу постоянно пульсировала. Он был стариком, одряхлевшим из-за разврата. Рядом с ним стояли холёный, подтянутый, щеголеватый римлянин с глубокими и проницательными глазами и женщина превосходной, неживой красоты.

Её красота дала мне ключ к разгадке, и я тихо сказал ей:

— Значит, на этот раз вы с Карнатом ждали меня, Этейн?

— Да, Улиос, мы устали от твоей глупой погони, — ответила она с безжалостной насмешкой, за которой скрывался намёк на её страх.

Карнат сказал Тиберию Цезарю:

— Это тот самый человек, Цезарь. Колдун, который прибыл сюда, в Рим, чтобы отравить тебя.

Тиберий уставился на меня своими остекленевшими глазами и грозно сказал:

— Что ты можешь ответить на обвинение Максимуса?

— Цезарь, я пришёл в Рим чтобы убить, но не тебя, — сказал я ему. — Я пришёл сюда, чтобы отомстить самому Максимусу. Если ты будешь мудр, ты отдашь его мне. Ибо в противном случае ты обнаружишь, что он — змея, которая скоро ужалит тебя.

— Это ложь! — сказал Тиберий. — Максимус научил меня способам получения удовольствия, о которых я раньше не знал. Он поддерживает меня в Риме, и ни одно слово такого пронырливого отравителя, как ты, не может причинить ему вреда.

Теперь я понимал ситуацию. Карнат приобрёл влияние на этого старого развратника императора, поделившись с ним некоторыми знаниями о порочных удовольствиях, которые он почерпнул за долгие века.

Я улыбнулся:

— Цезарь, это правда, что я колдун, но я приехал в Рим не для того, чтобы убить тебя, — сказал я. — Я пришёл дать тебе новую жизнь.

Он нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

Я сказал ему:

— Я могу перенести тебя из твоего старого, изношенного тела в другое тело, молодое, сильное.

Глаза Тиберия расширились от злобного нетерпения.

— Клянусь предками, если бы ты смог это сделать, — прошептал он.

— Но он не может! — поспешно воскликнул Максимус. — Не слушай его уговоров, Цезарь!

— Я клянусь, что смогу, — сказал я императору.

— И в качестве платы я прошу отдать мне этих мужчину и женщину!

Я увидел, как Карнат и Этейн побледнели при этих словах, но Тиберий нетерпеливо отмахнулся от их протестов.

Не сводя с меня выпученных глаз, Тиберий сказал мне:

— Есть один мой добродетельный молодой родственник, который должен стать моим преемником на посту императора. Весь Рим ждёт моей смерти, чтобы они могли получить его в качестве законного правителя. Не мог бы ты перенести меня в его тело?

Я поклонился:

— Так же легко, как в любое другое тело, цезарь.

Тиберий разразился диким хохотом.

— Вот это была бы шутка над народом Рима!

Он поднялся.

— Колдун, ты поедешь со мной на Капри и осуществишь это перемещение. Если тебе это удастся, эти мужчина и женщина твои.

— Но они сбегут! Они нужны мне сейчас! — сказал я.

— Ты получишь свою награду только тогда, когда твоя работа будет выполнена, — отрезал он. — Их будут хорошо охранять, пока нас не будет.