Открываю файл, в голове воспроизводя слова профессора о том, что нам нужно написать короткий сценарий для постановки в театре, и мгновенно появляется идея о том, как это можно использовать. Так как Мими учится актёрскому мастерству, было бы неплохо, если бы она согласилась ставить сценку для детей в приюте, а я бы помогла ей с подготовленным сценарием — так и выгоду от задания получу, и Дино помогу.

Мысли и идеи появляются быстрее, чем успевают печатать пальцы, и я чувствую себя в этом состоянии очень спокойно и комфортно, когда текст в силу вдохновения идёт быстро и легко. Жаль, но так бывает далеко не всегда — сейчас мне просто повезло.

Я пишу о том, как главный герой, маленький мальчик, впервые выходит из дома без родителей и знакомится с миром в одиночку, в какой-то степени олицетворяя меня. Стараюсь расписывать всё подробно, чтобы в последующем Мими было не тяжело представить героев такими, какими их задумала я. А сложность в написании текста заключается в том, что у меня есть ограниченное количество слов, и выходить за пределы, к сожалению, нельзя.

Мягкий свет от настольной лампы освещает только нужное мне пространство, а потому я, увлечённая заданием, не сразу замечаю, что дверь в комнату открыта.

Люцифер стоит в проходе. Он бесцеремонно опирается о дверной косяк, даже не спросив разрешения, и, сложив руки в карманы, проходит внутрь под моим возмущённым взглядом. Его неожиданное появление пугает меня, но я сдерживаю испуганный вскрик в попытке сохранять самообладание.

— Мими нет? — спрашивает он, осматривая всю комнату, и включает основной свет, отчего я с непривычки сощуриваю глаза.

— Спряталась от тебя под кроватью, — встаю из-за стола, отложив планшет в сторону, и одним нажатием на выключатель вновь погружаю комнату во тьму. — Нет её, — цокнув языком, отвечаю я и сажусь обратно за стол.

— Шутки шутишь, — усмехается он и садится на кровать Мими, но я ничего не отвечаю, отвернувшись спиной и продолжая работать над сценарием. — Ясно. Я подожду её здесь.

Во время работы боковым зрением замечаю, как Люцифер ходит по комнате взад-вперёд, измеряя её шагами, и время от времени берёт в руки какие-то вещи с полок Мими, внимательно рассматривая их. Большее внимание он уделяет детской фотографии на её рабочем столе и, заметив это, я поворачиваюсь к нему лицом, с удивлением отмечая тёплую улыбку на его губах.

Пожимаю плечами, как бы говоря самой себе: «не моё дело», и вновь погружаюсь в выдуманный мной самой мир. Время за набором букв проходит слишком незаметно, и я не сразу реагирую на то, что где-то около уха чувствую тёплое дыхание. Внутри всё сжимается: Люцифер уже не одну минуту стоит рядом и вчитывается в то, что я пишу.

Слишком близко. По телу бегут мурашки от ощущения его близости.

«Вики Уокер, какого чёрта ты так реагируешь?» — проносится в моей голове.

Я резко встаю на ноги, но это не помогает сравнять наш рост — он намного выше меня.

— Тебе бы не помешали уроки этики, — недовольно говорю я, возвращая ему его же слова. — Подсматривал?

Я вспоминаю Энди и Лору. Что же всем так не терпится залезть в моё личное пространство?

— Просто решил посмотреть, будет ли твоя новая работа качественнее утреннего доклада, — в его глазах словно пляшут черти, и это раздражает. Как кому-то может так сильно нравиться действовать людям на нервы? — И, знаешь ли, сценарии у тебя получаются гораздо лучше. Но, честно говоря, я бы посоветовал…

— Засунь себе эти советы в задницу, — перебиваю его я, ткнув длинным ногтем Люциферу в грудь и пересилив себя, чтобы снова не засмотреться на татуировки. — И вообще, почему ты оказываешься везде, где есть я?

— А может, это ты оказываешься везде, где есть я, Непризнанная? — он выделяет интонацией последнее слово, отчего я кривлюсь, после чего хватает мою руку и убирает от своей груди. — Послушала бы разбирающихся людей, может, научилась бы чему.

— Не строй из себя профессионала не в своей области, — отхожу от него в сторону и блокирую планшет, чтобы больше не было возможности ненароком увидеть что-то лишнее.

— Так ты уже пробила, где я учусь, — Люцифер довольно улыбается во все тридцать два, вновь приближаясь ко мне. — Я хоть и не сценарист, но вот Асмодей, мой лучший друг, к слову, твой однокурсник, — так вот, о ком говорил Сэми. Что ж, пока в моей голове не очень умещается, как хороший, по мнению Сэми, человек может быть лучшим другом Люцифера. — И, поверь, о вашей специальности я знаю больше, чем ты думаешь. Так что, если не хочешь облажаться перед профессорами, лучше раскрой антагонистов подробнее. Порой и их можно понять, если углубиться в историю.